Он отправился на два дня зачищать все врата, что мог. Уровень их ему был не важен. Чем больше было подземелий вместо врат, тем ближе был конец.
А через три дня Коталикуэ, наконец, закончила трапезу.
На её фигуре это не отобразилось, а вот Горгона выглядела явно переевшей и немного ставшей крупнее.
– Почему вы оба не предупредили, что хобот и уши НАСТОЛЬКО вкусные? Они словно какая-то зависимость! – возмущённо заявила змеевласка. То ли шутя, то ли вправду обиженно.
– Мамонтов потом надо будет ещё пару раз пройти, так что это не последний раз. Там ритуал с кровью для… – Автандил начал говорить, но его прервала Горгона.
– Фуу! Нет! Даже за поцелуй я на такое не пойду. Они же милые!
– Мамонты?
– Да, я песню мамонтёнка наизусть в детстве выучила!
– Это ещё что? Мамонты же у вас вымерли, кроме врат, – вклинилась Х-1, уминающая в себя мясо с копыта хоботового монстра.
– Э, ну да. А ты откуда? – не поняла Горгона.
– Я? Мне четыре тысячи лет.
– Чё-о?
– Ну, четыре триста.
– Я думала, что тебе лет четырнадцать. Или шестнадцать.
– С чего бы?
– Ты такая… миниатюрная.
– Вообще-то, среди тех, кто родился в одно время со мной, я была самой высокой девушкой! Вот только на других землях были люди намного выше. Но мне мой рост не мешает. Я одно из сильнейших существ в этом мире.
– Тогда то, что я тебя обняла, было некультурно? Ты же, выходит, мировое достояние? – как-то задумчиво насупилась змеевласка, схватила свой подбородок и начала в полёте рассматривать Х-1.
– Да, я достояние этого мира. Но физический контакт от равных или подчинённых жриц и последовательниц для меня допустим.
– Это хорошо, – заявила змеевласка и тут же подлетела сзади к «старшей» и обняла ту.