Мотнув головой, вспоминаю собственную цель, а потому разворачиваюсь и ухожу оттуда. Каждый шаг всё быстрее и быстрее, и вот я уже бегу. Бегу за пределы города, бегу, пока не наступает ночь и тьма становится столь глубокой, что я перестаю видеть даже самого себя. В этот момент я просыпаюсь.
Сумбур в мыслях, как обычно, быстро пропадает, после чего я поворачиваюсь направо и привычно тянусь за дневником, а потом делаю то, что и всегда. Записываю мечту.
Закончив с записями и всеми утренними делами, неспешно позавтракал, а потом отправился проверить почту. По дороге решаю взглянуть, как поживают цветы Элис — её циннии и тенистый сад. Выйдя на улицу, глубоко вдохнул прохладный, по утреннему освежающий воздух, а потом прошёл немного вперёд, рассматривая клумбы.
В этот момент дверь подъезда открылась. Вышла моя новая соседка. Элис шла вместе с детьми — Ширли и Джорджем. Казалось, она спешила. В её руках был пакет, женщина, слегка прихрамывая, направлялась к парковке.
— Привет, — махнул я рукой, ведь путь Элис проходил мимо меня.
Женщина мазнула взглядом, но не среагировала, будто я обращался не к ней, а говорил с кем-то по телефону. Даже моя улыбка не произвела на неё никакого впечатления. Элис продолжила свой путь, а потом молча быстро усадила детей в машину. Менее минуты ушло у неё, чтобы всё подготовить и торопливо отправиться в путь.
— Хм, — почесал затылок, — может, спешит? Нет, точно спешит…
Я нашёл оправдание её поведению. Как же это жалко.
Впрочем, достаточно быстро я выбросил этот момент из головы. Он вспомнился мне уже вечером, когда я коротал время за просмотром ящика. Именно в этот момент я услышал громкий стук. Не ко мне, к соседям. Но стук был такой, словно кто-то тарабанил кулаками и помогал себе ногами. А ещё звучали крики. Громкие, мужские.
Разумеется, я пошёл посмотреть и заглянул в глазок. «Рыбий глаз», как его можно было бы назвать. Почему? Специфика обзора, ведь картинка предстаёт в виде эдакой полусферы, которая обеспечивает лучшую область видимости, но искажает контуры. Делает их размазанными или вытянутыми.
Я видел всё, но при этом картинка искажалась, что придавало ситуации оттенок некой… тайны. Создавало ощущение постыдного вуайеризма.
Ага… вот и ночной дебошир. Я видел его лишь краешком, ведь мой обзор не доходил до двери квартиры Элис. Однако мужчина ломился именно к ней. Самой женщины, правда, там не было. Вот только он не сдавался, продолжая бить, кричать и ругаться.
Громко. Кажется, его слышат вообще все. Весь дом. И, судя по не слишком приятным выражениям, он знает, кого ищет.
Бедолага Элис.
Попытки попасть внутрь продолжались ещё по меньшей мере пять минут. На моменте, когда я всерьёз считал, что кто-то из соседей вот-вот вызовет полицию, он всё-таки прекратил и направился на выход. Мужчина промчался мимо моей двери столь быстро, что я не успел должным образом его рассмотреть.
— Похоже, вот от кого она пряталась, — вполголоса пробормотал я. — И переехала сюда, судя по всему, тоже неспроста.
Вновь приникнув к глазку, я продолжил наблюдать, но сейчас предо мной была лишь дверь в квартиру Джима. Неизвестный мужчина ушёл и, судя по всему, не планировал возвращаться. Во всяком случае, сегодня.
А с Элис я встретился ещё раз, уже вечером следующего дня. Она постучала ко мне в дверь и извинялась, что не ответила тогда, когда убегала из дома.
На лице женщины я различил свежий синяк. Достаточно приметный и характерный. А ещё попытки его замазать. Безуспешные.
Элис рассказала, что уехала в отель и сняла там номер на один день, где и проживала. Потом, слово за слово, она поведала и про свою ситуацию: побег от уже бывшего мужа, от постоянных скандалов, от агрессии и злобы.