– Как могло произойти такое?
Этот артистизм поведения премьера изрядно раздражал Вилека. Все эскапады, которые сейчас демонстрировал Пурон, годились для кино или выступлений перед журналистами. Но не в серьезном обсуждении. Министр безопасности привычно подавил импульсивное желание отвязаться на болвана и начал объяснять, как маленькому.
– Технология была похищена явно с применением неких новейших разработок, так как наша охранная система тревоги не подняла. Контейнер был опечатан. Хранился на строго охраняемом складе. В строгом соответствии с «Генеральным соглашением о контроле за опасными технологиями». Там имелись и образцы, и носители информации с самой технологией. К счастью или несчастью, давно забытой.
– Но занесенной в Список?
– Да, господин премьер.
– Продолжайте.
– Сейчас выясняются все обстоятельства происшествия, так что о результатах говорить еще рано.
– Но мне нужно! – выделив тоном слово «мне», бросил премьер. – Требует Совет безопасности Конфедерации!
– Я не хотел бы говорить о подозрениях…
– А придется! – снова огрызнулся Пурон.
– Хорошо! – пожав плечами, вымолвил Вилек. – Только имейте в виду, что эти подозрения, даже будучи высказаны, могут вызвать очень серьезный кризис.
– Даже если будут высказаны Совету безопасности?
– Вы правильно меня поняли, господин Пурон. Даже подчеркну: особенно, если Совету безопасности.
– А вы в курсе? – повернулся премьер к до сих пор молчавшему министру обороны.
– Да. Полностью, – по-военному кратко доложил адмирал.
– И вы? – спросил Пурон у председателя президиума Сената.
– Нет, господин Пурон. Но… Смею вас заверить, что…
– …что обязательно устроите по этому поводу еще одно бесконечное сенатское расследование? – ядовито поинтересовался премьер.
– Возможно, – сдержанно сказал, кашлянув, сенатор.
– Но хоть мне эти подозрения можете сообщить?