Самолёт для валькирии

Удовлетворённый таким решением, Григорий пошёл смотреть куда пристраивают новый самолёт.

— Первые залпы большой войны

Потирая руки от предвкушения, Натин расхаживала по своей комнате. То, что её таки оценили с её возможностями и наконец-то встраивают в дело очень серьёзно, сильно радовало.

Но ещё больше радовало, что с ней полетит Василий.

Она уже не пыталась от себя гнать мысль что этот парнишка, с горящим взором ей откровенно нравился. И она буквально жаждала как-нибудь к нему подобраться поближе. А тут — такая возможность! Шесть часов полёта! За шесть часов можно было сделать всё. Узнать всё, что хотела, разгрызть наконец, этот «крепкий орешек», который так ловко от неё бегает.

И именно это тщательное дистанционирование Василия от неё, ещё больше подогревало интерес. Этот змий постоянно, в любых ситуациях, старался сделать так, чтобы между ним и ей оказался брат — Румата. Так что все её поползновения в ту сторону, натыкались на широкую грудь этого вояки и булыжную харю, которая, казалось бы ничего не понимает.

Странное дело: Когда в университете её пытался «завоевать» Мал Далек, — это вызывало сильнейшее отторжение. Казалось, что вот, некий…, пытается поставить её на короткую цепь со страховым ошейником. Как псину. Ведь Мал не скрывал, что именно «завоёвывает». А значит «покоряет». Ага! Разбежалась она! Покоряться каким-то там… поэтому она воспринимала все знаки внимания со стороны Мала, ни много ни мало как покушение на её личность и свободу.

Но сейчас, почти что оказавшись в той же ситуации, что и сам Мал, она поняла, что это значит. И смутно, но наконец, на своём примере, начала понимать что в Мале разожгло такую маниакальную страсть.

Да и то, что выдавалась великолепная возможность узнать братьев поближе — на примере пусть одного, но самого Василия, учёного, — ещё более подогревало в ней интерес к предстоящему вояжу.

Натин быстренько пробежалась по делам, которые требовали срочного выполнения, или завершения.

«Группу на рукопашке, старшая погоняет. Всё, что надо на отработку я им дала. Химики — этим ничего пока не надо. Биологи — тоже. Контроль выполнения плана понадобится через недели две, когда они сделают необходимые ингредиенты…».

И тут мысли, крутанувшись по дальним окрестностям, упёрлись в ближние…

Паола!

Долг!

Ведь она пока крайне скверно знает русский язык, и одна оставшись, будет полностью беспомощна! А Богданов, на кого можно было (и нужно было!) её спихнуть — умотал в Швейцарию.

Натин поняв, что придётся брать Паолу с собой, а следовательно, никакого «интима» с Василием не получится, зашипела как рассерженная кошка. От досады.

Паола, усердно штудировавшая учебник русского языка, что подкинули ей братья, настороженно покосилась на патронессу.

— Паола! — почти прорычала Натин, чем ещё больше напугала свою подопечную, — Мы должны отправиться в Парагвай. И ты — с нами. Я, ты и Васса Эсторский.

Паола непонимающе и вопросительно посмотрела на Натин, гадая что же на самом деле вызвало такой взрыв ярости. По тому, что сообщено, всё выглядело достаточно безобидно. Это вам не в дикую Россию вояж устроить. Тем более, что уже здесь… И не такое бывало.

— Паола! — чуть умерив гнев начала Натин. — Я должна тебе сказать кое-что. О себе и своих возможностях. Реальных. И тебе придётся дать самое страшное слово, клятву, что никогда, даже под пыткой никто от тебя этого не узнает. Иначе… Ты потеряешь всё.