— Разумеется, я же в отличие от тебя-мальчишки жизнь повидал, хлебнул своё с лихвой.
— Ага, пришла пора передать свой опыт подрастающему молодому поколению.
— Ты с темы то не соскакивай, молодое поколение. С кем у тебя разборки недетские?
— С моим отчимом.
— Твой отец тебе не родной? А что он хочет?
— Мать вышла замуж за отца будучи беременной от другого и скрыла это. Но правда всплыла, и отец взбесился на нас с матерью: сначала он использовал меня в своих мелких делах, типа что-то своровать в магазине для него, какую-то мелочь. Ему доставляло удовольствие смотреть, как я убегаю с украденным весь перепуганный, как за мной гонится охрана с собаками. Бывало, он заставлял украсть вещицу и покрупнее или деньги у богатых соседей, когда мы к ним ходили в гости. С годами он и сам вырос и обозначился в преступных кругах, и меня подтянул. Поэтому при первой возможности я сбежал из дома, подальше от него. Я поменял фамилию, паспорт, устроился к тебе и надеялся, что отчим меня не найдёт, к тому же его посадили. Но он откинулся пару недель назад, заявился ко мне домой и потребовал ему помочь последний раз в одном ограблении…крупном и опасном.
— Да, чем дальше в лес, тем больше дров. А когда мы тебе с Илларионом звонили, и ты сказал, что у твоего папы подскочило давление, а мама из-за него переволновалась, что произошло на самом деле?
— В тот день отчим нагрянул ко мне со своей пассией, хотел у меня отсидеться, угрожал, а вы в это время позвонили, пришлось выпутываться, сказал вам с майором первое, что пришло в голову.
— И ты не побоялся пустить отца жить к себе?
— Ну, трухнул малость, не скрою, оставил отчима с его бабой в своей квартире, а сам от греха съехал в гостиницу.
— А матушка твоя где, раз отчим с новой зазнобой?
— Мать он прирезал спустя пару дней, как…узнал правду. Мне и пойти за помощью тогда было не к кому.
— Жесть какая?! — Я оторопел от ужасающего рассказа Вишнего. — Нееее, надо подключать Иллариона Львовича, нельзя пускать ситуацию на самотёк. Ты нам живым нужен, мы тебя в обиду не дадим.
— Корф, спасибо, не стоит утруждаться. Я знал, что всегда смогу на тебя положиться. И я тебя не ненавижу, мы просто оказались по разные стороны баррикад. Как заметил мудрый Гомер, нет ничего пагубнее женщины. И мы с тобой не стали исключением — на наши отношения пагубно влияют то Вероника, то Настенька.
— Как, кстати, наша милая Настя?
— А вы с Антониной не поддерживаете связь? Я думал, ты из первых рук узнал о самочувствии…вашей общей дочери. — На последнем Вишня сделал явный жирный акцент.
— Зря пытаешься меня задеть и призвать к отцовским чувствам. Я по сей день с уважением отношусь к Тоне и с тёплой нежностью вспоминаю наш роман, но Настеньку, как дочь не воспринимаю. И никакого умиления по поводу появления в моей устроенной жизни взрослой дочери я не испытываю. У меня и без того в душе творится кавардак чувств. Мне только в дочки-папочки играть не хватало.
— Мммм. Ты изначально относился к Насте пренебрежительно, а на такой неблагоприятной почве вряд ли прорастёт отцовская любовь к дочке.
— Олежка, молодой и зелёный не учи учёного, я сам со своими жёнами-детьми разберусь. А вот ты опрометчиво от помощи отказываешься.
Мой телефон прервал наш увлекательный диалог с Олегом, мне звонил Лёвушкин.