Мы оба смотрим вниз на мою руку, едва способную обхватить его толстую мышцу, прежде чем наши глаза встречаются.
— Стерлинг, прекрати.
В последнее время я стала называть его так, а не бейсбольным прозвищем. Это заставляет меня чувствовать себя ближе к нему, как будто у нас есть что-то особенное, и только я могу использовать его имя, чтобы обратиться к нему.
Он берет меня за другую руку, обнимая за узкую талию, и дрожит под палящим карибским солнцем.
— И это единственная причина? Дешевый авиабилет?
Он делает неуверенную паузу.
— Конечно, нет.
— Тогда почему?
— Я хотел сделать тебя счастливой. — Пока он это говорит, его руки поднимаются из воды вверх по моим рукам, ложатся мне на плечи.
— Но почему?
Его большие пальцы трут мою влажную кожу, обжигая ее до беспамятства.
— Господи, Скар, зачем ты задаешь все эти вопросы? Все в порядке?
Потому что я хочу услышать, как ты говоришь, что любишь меня — мне, а не только своей матери.
— Я не пытаюсь драматизировать. — Слишком поздно. — Мне просто любопытно. Волны заставили меня задуматься, вот и все. Я так счастлива сейчас, что даже не могу поверить, что я здесь. Я могла бы остаться здесь навсегда, прямо здесь, в этом месте.
С тобой.
— Ты вросла в меня, как сорняк, детка, конечно, я хочу таскать тебя повсюду.
— Сорняк, — невозмутимо отвечаю я.
— Симпатичная травка?
Симпатичная? Я прищуриваюсь.
— Дымящаяся горячая травка с красивыми сиськами, за которые я бы все отдал, чтобы увидеть голыми прямо сейчас?