Боже, она восхитительно невежественна.
— Сейчас позволь мне твою сумку. — Я тянусь к ней. — Я провожу тебя домой.
— Нет, нет! Черт возьми, тебе не обязательно её носить, — возражает она.
Я хватаю ее сумку, прекращая любые другие споры или протесты, которые собираются выйти из ее великолепного рта, слегка подтолкнув ее бедро в процессе, чтобы подтолкнуть ее вперед.
— Я никогда в жизни не…
Стон Скарлетт прерывает меня, и теперь, когда ее руки свободны, она подбрасывает их в воздух.
— О господи, вот опять.
Я смотрю на нее сверху вниз.
— Что? Ты бы предпочла поиграть во что-нибудь другое?
— Мы не можем играть в «Я никогда в жизни не…», у нас нет ничего, чтобы выпить, если мы проиграем.
— Но у нас есть пирожные. — Я поднимаю ее сумку с банкой десертов, встряхиваю ее, полностью готовый пожертвовать всем этим на обратном пути к ней домой.
— Если я съем все эти шоколадные пирожные, меня вырвет.
— Ты так уверена, что тебе придется их съесть?
— С вопросами, которые ты любишь задавать? Определенно.
— Это не так уж много кварталов. Ты будешь жить. — Как только мы становимся в линию, я роюсь в ее сумке, чтобы достать контейнер, наши шаги синхронны. — Я никогда не читал ничьих дневников.
— Фу, черт возьми, Роуди!
Я открываю крышку, чтобы Скарлетт могла достать маленький кусочек из пластикового контейнера и положить его в рот. Она жует и глотает.
— Чей дневник? — Я хочу знать.
— Моей старшей сестры, когда мы были моложе. В нем было что-то чертовски хорошее, например, как в первый раз, когда ее пощупал парень, она подробно описала весь опыт, и я прочитала об этом.
— Ты подлая маленькая засранка.