Змей и голубка

«Пусть ваши глаза будут остры, а клинки – еще острее».

Нахмурившись, я снова встал и принялся расхаживать туда-сюда. Коснулся каждого ножа на ремне, балисарды на груди.

– Жан-Люк все знает.

– Разве он не твой лучший друг? – Коко тоже нахмурилась. – Неужели он в самом деле убьет твою любимую женщину?

– Да. Нет. – Я покачал головой и потер шею замерзшей рукой. – Я не знаю. Но рисковать не стану.

Мадам Лабелль нетерпеливо вздохнула.

– Не упрямься, дорогой. Без них мы окажемся в очень серьезном меньшинстве. Строго между нами, наверняка мы сумеем увести Лу прежде, чем этот Жан-Люк успеет ее коснуться…

– Нет. – Резким жестом я перебил ее. – Я сказал, что не стану рисковать. Разговор окончен.

Мадам Лабелль сощурилась, но промолчала. Мудро с ее стороны. Наклонившись почесать кота за ухом, она что-то тихо пробормотала себе под нос. Кот застыл, будто в самом деле слушая ее слова, а затем убежал в туман.

По течению

Лу

Я проснулась и почувствовала, как Манон гладит меня по волосам.

– Здравствуй, Луиза.

Я попыталась вырваться, но мое тело даже не дрогнуло. Хуже того, перед глазами все еще плясали звездочки и мир вертелся вокруг. Заставив себя дышать глубже, я посмотрела на золотой лист прямо у себя над головой. Множество таких шелестели на ветру у меня на потолке. Несмотря на открытое окно, в комнате все равно было приятно тепло, а снежинки, залетая в комнату, собирались в серебристый вихрь и кружились в нем.

Когда-то я называла этот вихрь лунной пылью. Моргана подарила его мне однажды на особенно холодный Самайн.

– Осторожней. – Манон приложила к моему лбу прохладную ткань. – Ты еще очень слаба. Моргана сказала, что ты уже несколько дней не ела как следует.

Ее слова гвоздем вонзились мне в виски, и тут же подкатила очередная волна тошноты. Я бы с удовольствием отказалась от еды навсегда, лишь бы Манон наконец заткнулась. Хмурясь, я смотрела, как солнечный свет медленно заливает комнату. Значит, настало утро. Осталось два дня.

– В чем дело? – спросила Манон.

– Если б я могла двигаться, меня стошнило бы прямо тебе на колени.

Она сочувственно заквохтала:

– Моргана говорила, что тебе может стать плохо от лекарства. Оно не предназначено для такого длительного использования.