Бо смиренно обмяк в кресле и горько выругался.
– Усыпальницы почти так же велики, как туннели, а еще, чтоб вы знали, там до черта страшно.
Рид кивнул.
– Мы разделимся на группы, чтобы успеть обойти больше.
Что-то в Риде неуловимо переменилось – в нем снова проснулся капитан. Жан-Люк даже зубами не стал скрежетать.
– Жозефина, подели своих ведьм на группы по трое. Можете обыскать северные и восточные усыпальницы. Блез, ты с детьми ступай в южные. Деверо с труппой пусть идут на Маскарад Черепов.
Ансель робко шагнул вперед.
– А как же я? Куда мне идти?
– Ансель, ты должен остаться здесь. Посетители Маскарада не подозревают, какая опасность им грозит. Если кто-то войдет в «Левиафан» в поисках входа в туннели, предупреди их не идти.
Предлог был неубедительный, и Ансель все понял и поник. Клод уже позаботился о том, чтобы в «Левиафане» сегодня больше посетителей не было. Рид вздохнул, но тем не менее продолжил.
– Мы с Коко пойдем в западные склепы…
Голос Рида смазался и стал едва различим – я заметила, как Николина за его спиной смотрит на меня. Затем она многозначительно перевела взгляд на дверь кладовки, в кои-то веки не улыбаясь. Я уставилась на Николину. Быть не может, что она мне помогает. Быть не может, что ей не все равно…
«Вкусим мы вскоре звуки, что таит его язык, – попробуем и стон, и вздох, и рык…»
Мою грудь прошила острая боль.
Возможно, Николина тоже не желает Риду смерти.
Я не стала задумываться о том, по каким гнусным причинам она хотела, чтобы он жил. Николина невесомо подплыла к Риду, и я слегка отодвинулась, позволяя ей встать рядом с ним. Она воспользовалась этим в полной мере и повисла у него на груди.
– Вы желаете умереть, мсье Диггори?
Рид встревоженно посмотрел на меня, но я только пожала плечами и старательно изобразила недоумение.
– Сегодня смерть не в черное одета, – пропела Николина сладко, – а в платье белого, как лик мертвецкий, цвета…
Я медленно попятилась.