Когда Сириус заснул, я забрал у него бутылку и стакан, отодвинул столик от кресла, а самого мужчину накрыл покрывалом с дивана. Самого его перекладывать я не стану, не подниму, а магией перенести - не уверен, что смогу, ронять его не хочется.
Покинув его комнату, я закрыл дверь.
- Долго ты тут? – спросил я Генни.
Та сидела у стены и, обняв коленки, смотрела в пол.
- Не твое дело, - буркнула она.
Не мое, так не мое, спорить сейчас у меня нет никакого желания.
- Не люблю, когда Сириус пьян, - произнесла сестра. – Он… просто невыносим…
Генни как-то необычно тиха.
- Как тетя Меда?
- Уже уснула.
- Ясно… Иди и ты спать, - сказал я. – А мне нужно новую подушку найти…
Я ушел оттуда, оставив Генни одну. Та не стала там задерживаться и вскоре отправилась к себе. Я же, занеся бутылку и стакан на кухню, нашел себе новую подушку, а старую, что встретилась с ножом, выкинул.
Лег в кровать и закрыл глаза, мечтая лишь вновь увидеть тот прекрасный закат и почувствовать нежные руки, обнимающие меня…
Глава 21. Потускневшее сияние.
После той памятной ночи прошло несколько дней, и жизнь в доме 12 на площади Гримо постепенно приходила в норму. Взрослые не хотели говорить о произошедшем, а мы с Генни данную тему не поднимали, старательно делая вид, будто ничего не случилось.
Мы даже пару раз ссоры затевали, просто чтобы отвлечь тетю Меду от мрачных мыслей и сконцентрироваться на том, чтобы наш конфликт прекратить. Пожалуй, это был первый раз, когда мы с сестрой пытались добиться чего-то вместе ради кого-то другого.
Друзьями нас это не делало, но ради тетушки Андромеды мы постарались как-то примириться с существованием друг друга. Хотя бы на время.
С Сириусом же все более-менее нормально. После той ночи он протрезвел и зарылся в работу, дома появляясь только под вечер.
Ему тоже нужно время, ну а мы просто подождем.