— А вы бывали в Центре?
— Да вот была на днях. Зашла за папой.
— А вывеску на дверях видели?
— ИМПЕКС или что-то в этом роде.
— Правильно. В этом и состоит наша работа: экспортируем диверсантов и импортируем секретные сведения. Импорт — экспорт. Торговля.
— Вы ужасный человек.
— Не хуже вашего отца. Разница в том, что я не говорю о национальных иделах.
— Своим цинизмом вы превосходите и Мери Ламур.
— Приятно слышать это от вас. Возьмем еще по одной?
— Мерси, я не люблю мастики. Особенно такой вот… А может, нам лучше уйти?
У нее, как видно, и в самом деле испорчено настроение, несмотря на пышно начертанную программу.
— Погодите, — говорю. — Теперь нас ждет приятный вечер.
Приятный вечер близится к концу. Точнее говоря, нас окутывает сине-розовый полумрак «Крейзи хорст салон», программа давно исчерпана, и мы вертимся в ритме старого танго посреди небольшого дансинга.
— Выходит, вы можете, если захотите, быть очень милы в обращении с людьми, — замечает Лида, глядя на меня своими большими карими глазами.
— Не со всеми людьми.
— Я и не жажду, чтоб вы были милы со всеми, — многозначительно говорит девушка.
Ужин прошел довольно хорошо. Фильм — какая-то драма с большой любовью — тоже оказался во вкусе Лиды. Номера с раздеванием в кабаре ловко сочетались с юмористическими скетчами, к тому же артистки, красивые как куклы, не забыли хорошо надушиться. В общем, все шло куда лучше, чем вначале.
— Мне кажется, я могла бы привыкнуть к здешней жизни, будь со мной по-настоящему близкий человек, — возвращается Лида к прежнему разговору, покорно повинуясь мне в ритме танго.
— У вас есть отец.
— Я говорю о человеке по-настоящему близком.