— И как тебе помочь, а? — бормотал я под нос.
Мне нужно как-то пробраться под целебное поле и прикоснуться к отцу. Но как это делать и не нарушить процесс лечения?
Я вглядывался до боли в глазах в зеленоватые искры, смотрел магическим зрением — все без толку. Потоки так были мудрено распределены, что, порви я один — рассыплется все!
— А вот и я! — в палату вошла матушка с маленьким пакетом. — Сегодня у нас с тобой на ужин бифштекс и рис. Жаль, что все немного остыло.
— Спасибо тебе.
Мы быстро поели безвкусную больничную еду. Я и не ждал от нее большего. Не бутерброды и хорошо. А то могли и какую-нибудь рисовую кашу на воде подать.
— Мам, а когда его выведут из этой штуки? — я кивнул на полусферу.
— Утром, — ее голос звучал глухо. — Все решится утром.
Я упал к ее ногам и горячо зашептал:
— Все будет хорошо! Его организм справится! А наша любовь поможет! Верь мне!
Она порывисто меня обняла и снова заплакала. Мне было горько видеть ее в таком состоянии.
В дверь постучали. Она медленно открылась и на пороге появился лысый мужчина в очках и белом халате.
— Мария Федоровна, завтра в 9 утра я буду выводить Николая Александровича из целебного сна, — он тепло посмотрел на матушку и повернулся ко мне. — Вы его сын? Спасибо, что так быстро прибыли. Вашей матери нужна поддержка. Еще раз искренне соболезную.
Матушка мгновенно вспыхнула гневом, я до боли сжал ее пальцы и покачал головой. Она распахнула глаза и вдруг выдохнула.
— Доброго вечера, — я глянул на целителя. — Какие прогнозы?
— Как вам сказать, молодой человек...
— Говорите как есть. Мне важно это знать.
— Хорошо. Шансы невелики. Эта полусфера фактически все делает за него: фильтрует кровь, насыщает кислородом, выводит токсины. Сами понимаете, что может случиться, если мы это уберем. Но и держать его в таком состоянии... — он развел руками. — Тут поможет только чудо.
— Спасибо, доктор, — скрипнул зубами я.
— А вы интересуетесь медициной? — вдруг спросил он.