Табу на любовь

22
18
20
22
24
26
28
30

Боялась себя. Слишком остро мое тело среагировало на этого мужчину. Пришлось сжать связку ключей до острой, пронзительной боли в ладонях. И прикрыть глаза, уговаривая себя, что я просто схожу с ума и выдаю желаемое за действительное.

— Остригла… — хрипло произнес с нотками сожаления и тоски.

Мужские пальцы всего на долю секунды вплелись в послушные прядки. Удар сердца… И морозный воздух вытеснил обжигающее тепло руки.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать: Рома исчез так же незаметно, как и появился. Но я все же повернула голову.

Яркие огни автомобиля стремительно удалялись, исчезая в ночной темноте.

На нетвердых, подгибающихся в коленях и трясущихся ногах я с трудом добралась до нужного этажа. Открыла дверь. Закрыла. Привалилась к стене.

Прикрыв лицо руками, всхлипнула. Но не расплакалась.

Это уже хорошо. Да. Определенно.

***

Сердце дико колотилось в грудине. Легкие сбоили. Пальцы горели огнем. Я все еще чувствовал шелк волос на своих ладонях.

Мне казалось, что хапнул слишком много. Безмерно и непостижимо.

Словно вынырнул из глубины на поверхность и не мог надышаться воздухом. Хренов дайвингист!

Понял, что нога до предела вдавила педаль газа, посылая тачку вперед.

— Не дури, Рома! — сам себя предостерег я, оказывается, становишься осторожным, когда понимаешь, чего именно можешь лишиться в одну секунду.

Руки не выдержали. Затряслись. Пришлось съехать с обочины.

Бредовая была идея — вломиться в клуб. Но лучше просто не оказалось. Я миллион раз обещал себе, что просто войду и выйду. Минутное дело.

А подучилось все иначе.

Один взгляд за чертово стекло. И я «подвис».

Она танцевала. Двигалась в такт слышной лишь ей одной музыке. Танцевала, а я видел, как по ее лицу скользит нежная улыбка.

Они были настоящими: и улыбка, и девчонка.

Я ощущал, как тонкие, хрупкие пальцы, даже сквозь стекло, скручивают мои жилы, нервы, вены. Скручивают и подчиняют своей власти.