Табу на любовь

22
18
20
22
24
26
28
30

— Гребаный козел! — проорал я в потолок.

Ни хрена не вышло! Мое тело без вмешательства моего мозга решило, что кончит оно только в одну единственную девку.

— Докатился, млять! — ругался я, встав в душ под ледяные струи воды. — Будь ты проклята, Раттана Несторова!

И весь день до самого вечера мчался вот так, будто кто-то сверху щелкнул пальцами, и моя спланированная и разложенная по пунктам жизнь покатилась в гребаную задницу.

Ольховский не задавал вопросов. Барсуков звонил уже трижды. Игнорировал его звонки. Саня и без ненужных бесед знал: я намерен переспать с его девкой. Разумеется, Барсук возражал. Но поделать ничего не мог. Я решил и отступить не намерен.

— Только посмей, и я тебя убью! — гласило единственное сообщение от Сани.

Со злорадной ухмылкой отбросил телефон на пассажирское сиденье. Я мчался по известному адресу. Был уверен, что девчонка находится сейчас дома. Одна. И Барсук ее не спасет.

Еще полгода назад Сашка «вписался» в благотворительную акцию для детей-сирот. Сам организовал. Сам спонсировал. И сегодня обязан был находиться при детях, показывать свои владения, дарить подарки и на уши вешать подрастающему поколению лапшу о том, что всего в этом мире можно достичь на голом энтузиазме.

— Давай, Сашок, в том же духе! — оскалился я, когда парковал тачку под окнами квартиры Несторовой.

Признаться, я сильно удивился, когда узнал, где именно живет младшенькая из дочек Геннадия Егоровича. У старика хватило бы бабла поселить дочь в более безопасном и приличном районе. Но нет, старый жмот наплевал на благополучие ребенка.

У подъезда замер. И только сейчас подумал, что нужно было Марку поручить достать ключи от квартиры Ратти.

Но мне повезло: кто-то из жильцов вышел из подъезда, распахнув двери передо мной.

На нужный этаж я взлетел одним махом. Стальная дверь.

Ну, хоть в этом Несторов не прогадал. Дверь была прочной, такую и автогеном не «снести».

Два коротких звонка и секунды ожидания.

Меня не парила мысль, что мне не стоит вот так врываться к девчонке.

Абсолютно было плевать на то, что я — последний человек на планете, которого она хотела бы видеть.

Меня волновала лишь мысль о том, что у нее должна быть удобная кровать. Это в интересах самой Ратти.

Один щелчок замка. И звонкий голос, ставший моим проклятьем и одержимостью:

— Валер, да Суми ведь у бабушки… — начала она, распахивая двери передо мной.