Невеста с изъяном

22
18
20
22
24
26
28
30

День за хлопотами пролетел быстро, а младшая сестрица все не возвращалась. Эвелиса окончила полоскать крынки, и перевернув их вверх доньями, надела на дворовый частокол для просушки. Вот вроде и со всеми делами управилась. Она вытерла пот с висков уголками платка, и облокотилась на край изгороди.

Двор, в заходящих лучах солнца казался по особенному уютным. Сколько в него было вложено труда и заботы. А теперь придется со всем этим расстаться. Грустно, но, как говорят в народе – «Сын, рукавица, а дочь – птица». Вырастет, да упорхнет из рук.

Вот и ей пора. Только не полноправной хозяйкой в новый свой двор, а на вольное житье среди чужих людей. Девушка пропустила сквозь пальцы конец косы.

А вдруг не сладится? Вдруг Олея передумает и забоится, или же Януш решит не вмешиваться в чужие дела? Эвелиса встряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли. Ежели что, сама уйдет. Скажется, что за ягодами, соберет котомку с хлебом, а там лесами, чужими деревнями куда-нибудь да выйдет. Главное подальше от немилого жениха и его сродственников.

Стукнула дверь избы.

– Эвелиса! – раздался громкий голос матери, – Чего-й прохлаждаешься? Со двором управилась, так в избу воротайся. Ужель батюшка скоро вернется, а на стол еще не накрыто!

Спохватившись, девушка откинула косу за спину, и поспешила к крыльцу.

***

Ужинали молча. Отец щедро зачерпывал дымящуюся кашу, и не дожидаясь, пока та остынет, тут же отправлял ложку в рот. Мать подкладывала ему под руку кусок ароматного хлеба, и только после этого сама принималась за еду.

Олея держалась как ни в чем ни бывало, разве что румянец на щеках проступал ярче обычного. Сладилось ли? Но при родителях не спросишь, остается только ждать. Все же, не удержавшись, Эвелиса осторожно подняла глаза от своей тарелки, и вопросительно посмотрела на сестру. Та медленно опустила ресницы, и едва заметно кивнула. Их переглядки не укрылись от главы семейства.

В иной раз Далибор не пожалел бы и резкого слова, но сегодня, размягченный удачным днем, лишь покачал головой.

– Ну запоглядывались друг на друга, сороки. Не терпится своими девичьими секретами обменяться, аль затеваете чего?

Обе девушки вздрогнули, и опустили взгляды в чашки. Однако негоже оставлять отцовский вопрос без ответа. Первой нашлась Олея.

– Ничего не затеваем, батюшка. – к ней, как к отцовской любимице, отношение всегда было более снисходительное, – Тут девчата сказывали, что за старой гарью брусники поспело, видимо-невидимо. Вот думаю, сходить бы надо, набрать, пока самую крупную ягоду не выбрали.

– Не сейчас ли ты бежать за ней надумала?

Девушка прыснула в рукав, но уже через миг, постаралась придать лицу серьезное выражение.

– Поздно вечор то идти, завтра бы, по первой росе.

– Что ж. Брусника дело хорошее, – степенно кивнул Далибор, – Сходи дочка.

Он снова принялся за кашу, но Олея, бросив быстрый взгляд на старшую сестру, продолжила:

– Может и Эвелису со мной отпустите, уж вместе, мы вдвое больше бы ягоды набрали.