– Ну-ну, – почуяв шанс, Адрия распаляется. – И давно ты такой самостоятельный? Даже не спросишь разрешения?
Мартин, еще минуту назад спокойный как удав, неосознанно оглядывается на другой конец коридора, где оживают голоса, и зло цедит:
– Много ты о себе возомнила.
Адрия, приняв эти слова почти что за комплимент, фыркает и уходит первая, не желая, чтобы их видели вместе. Ее единственная ошибка не должна лишить Адри дурной репутации девчонки, к которой лучше не приближаться. Из этой маленькой перепалки она уходит победителем, а потом еще несколько раз, случайно встретившись с Мартином на беговой дорожке – черт бы побрал общие занятия физкультурой, – она не упускает возможности снова поддеть Лайла словом. Снова и снова.
Но Мартин Лайл находит отмщение в этот же день. Когда Адрия после занятий оказывается в мрачном переулке курилки и только раскуривает долгожданную, первую за день сигарету, Мартин нападает на нее из-за угла, как страждущий, голодный до острых эмоций пес.
– Какого?.. – Она не успевает закончить мысль, как Лайл ловит ее за руку, а затем внезапным отчаянным поцелуем припечатывает к кирпичной кладке стены. В нем достаточно и наглости, и запала, чтобы продолжать поцелуй, даже не думая отстраниться, а в Адрии недостаточно сопротивления, чтобы как следует оттолкнуть парня прочь. Хоть она и упирается рукой в грудь Мартина, обрывать жаркий поцелуй вовсе не хочется. И Адрия не сдается, отвечает на дерзость дерзостью, а тлеющая сигарета летит прочь.
Они отрываются друг от друга так же резко, как оказались рядом, и расходятся по разным сторонам, обмениваясь проклятьями, точно ничего не произошло.
Жизнь в школе течет своим чередом, привычным, пусть не самым приятным. Тот первый поцелуй, публичный и дерзко вырванный у Мартина на глазах у десятков свидетелей, становится нарицательным. Шутка про «поцелуй дикарки» быстро расходится и превращается в достояние всей школы. Теперь, когда кто-то нарушает правила и совершает что-то безумное, все шутят: «Тебя что, засосала Роудс?»
Всеобщее внимание обращается к ней так остро, что зудит на коже, отзывается раздражением, стоит Роудс встретиться с парой случайных взглядов. Адрия слышит все эти пересуды, замечает, как при виде нее одни начинают недвусмысленно изображать смачный поцелуй, а другие кривятся. И те и другие считают ее доступной. Злой, доступной и неуравновешенной. Гремучий коктейль.
Но больше всего Адрию задевает то, что тот поцелуй не имеет должного эффекта – ей удалось унизить Лайла на мгновение, подарить ему пять минут бесчестия, но он словно быстро смыл с себя тот след и оказался не у дел. Точно кто-то вырезал его из того момента, и Адрия осталась в нем одна. Единственной виновной. О том, что такого делает Мартин Лайл, чтобы оказаться непричастным, Адри остается только догадываться.
Но гнусная стайка Лайла, получив новый повод для издевок, точно срывается с цепи. Они преследуют Адрию по всей школе, отпускают пошлые шутки в углах коридоров и оставляют грубые, сальные комментарии под редкими фотографиями ее профиля в соцсети. Хоть и публикуются они под анонимными аккаунтами, не составляет особого труда догадаться, чьих рук это дело.
Аноним
Почем сосешься, Роудс?
Аноним
Кто следующий в твоем списке?
Аноним
Идем на свидание? Ах да, забыл, что ты на свидания только по тюрьмам ходишь.
Адрия лишь закрывает профиль в соцсети от комментариев и нервно пихает телефон обратно в сумку. Все это не способно задеть ее глубоко, ранить слишком сильно, поэтому она выбирает игнорирование. Но получается не всегда. Например, сложно проигнорировать учителей, которые, варясь в общем котле школьных сплетней и слухов, наверняка наслышаны о случившемся.
На уроке физики мистер Паулер неприязненно оглядывает ее наряд: на Адри изодранные джинсы и старая футболка с надписью «The Velvet Underground», принтом ярко-желтого банана и вызывающими строчками из песни «Venus In Furs»[8]. Когда учитель прокатывается по ней взглядом, Адрия буквально ощущает на коже чужое осуждение. Роудс уже не раз появлялась в школе в подобном виде – футболку она еще давно нашла на чердаке вместе с пластинками Аманды, – но сейчас, словно впервые, почувствовала, что для чужого презрения есть повод. Может быть, поэтому оно так ярко и так жарко обжигает ее, пока Адрия занимает свое место.
Она ощущает, как мистер Паулер точно хочет что-то сказать, прокомментировать ее наряд или просто упрекнуть Адрию на чем свет стоит, но он молчит. Минутой позже он поправляет очки, сурово одергивает пару ребят на первых партах, а затем раздает контрольную работу.
ebooksa