Наследники

— Хорошо, — Алиса улыбнулась уголками рта.

Бабушка хотела еще что-то сказать, но не нашлась и вышла.

— Ну вот почему каждый свой шаг я должна отвоёвывать, а Тихон? — со вздохом спросила она у кота.

Тихон что-то буркнул и спрыгнул с колен, его миссия была выполнена.

Зимние каникулы как-то незаметно прошли. Катька была занята выхаживанием Олега, но Алиса совсем не скучала, ей было чем заняться. Конечно, она ежедневно звонила подруге, и та долго и подробно рассказывала про своего неудачливого приятеля. Однако, сам Олег, время от времени вырывающий трубку, утверждал, что у него всё хорошо, и просил избавить его от излишней заботы.

— Лиска, — тянул он жалобно, — забери ее ненадолго, а? Ну сходите в кино или еще куда… Они с матерью меняются, и сидят тут постоянно. Прикинь, она предложила мне почитать вслух!

Катерина за заднем фоне возмущалась его словами. Всё это было забавно, Алиса посмеивалась над друзьями, а сама думала, что наверное, так и выглядит любовь.

Она позвонила Клементине на следующий день. Казалось, девушка обрадовалась ее звонку, и Алисе самой было очень приятно пообщаться с новой знакомой. она долго восхищалась снимками Клементины, а потом, вспомнив, рассказала о беседе с бабушкой.

— Теперь надо как-то доказать ей, что я не умирающее создание, а вполне живой, способный к подвигам человек, — сказала Алиса.

— Тебя оперировал Мацук? — спросила Клементина.

— А я не знаю, — растерянно ответила Алиса, — помню, что пожилой такой, высокий, седоватый, и голос как труба — бу-бу-бу.

— Точно, он, — подтвердила Клементина, — так он до сих пор работает, давай-ка я тебя запишу на прием, поднимем карты, пусть доктор, который тебя починил, сам бабушке всё и скажет.

— Давай! — обрадовалась Алиса.

На прием они попали через неделю. Алиса почему-то волновалась. Времени прошло много, но она сразу вспомнила эту больницу, и коридоры, по которым потом долго ходила, поддерживаемая бабушкой. Бабушка была настроена серьезно, она сложила в сумку все старые Алисины выписки, и пока ехали, всю дорогу повторяла, что если вдруг хоть малейшее отклонение, то никаких Алисе качалок, максимум — пешие прогулки по парку. Алиса хмурила брови, ей казалось, что они с бабушкой постоянно находятся в каком-то противостоянии, и ей это не нравилось.

У кабинета народу было немного. Молодые родители с грудничком. Очень полная женщина с такой же полной девочкой, щекастой и улыбчивой. Левая ручка девочки в лангете висела на груди, подвязанная косынкой, правой она ловко разворачивала конфету. На дальней скамейке расположилась пара средних лет, мужчина удерживал мальчика лет десяти. Мальчик извивался, размахивал руками, издавал гортанные звуки. Мужчина в пол-голоса разговаривал с ним, женщина сидела с отрешенным лицом и смотрела в окно. Вскрики мальчика привлекали внимание. Щекастая девочка, прожевав конфету, сунула бумажку матери в кулак и, показав пальчиком, спросила:

— Мам, а почему мальчик кричит? Он хулиганит, да? Не слушается, да? Папу не слушается и маму, да?

Мать сделала строгое лицо, украдкой взглянув туда, откуда доносились звуки, и покачала головой.

— Нет, Варя, мальчик не балуется.

— А почему он кричит? — не унималась Варя.

— Мальчик болеет, — почти шепотом произнесла женщина, — а ты не спрашивай, это нехорошо! И не пялься, это неприлично!