Колдун

— Вот если б расковника чуток, а еще… — он что-то пробурчал под нос и снова принялся за дело.

— Когда-нибудь он добьется своего и отравит тебя окончательно, — покивал Макс Трофиму, отставляя тарелку в сторону.

— Пускай, — Трофим улыбнулся, — Главное, чтоб рецепт потом записал, с руками оторвут знающие люди. Чтоб на огневика нашлась управа, да такая простая…

Он покачал головой и подтянул одеяло. Несмотря на помощь дедова дома, сила возвращалась неохотно, не как он рассчитывал — по крупицам залечивала немощное тело. Благо огонь внутри не гас, радовал редкими всплесками, согревая. Ванька тоже страдал, он, ощутивший вкус своей силы и тут же ее потерявший, маялся и переживал. А потом как-то к делу приспособился, стал зелья варить. Не всегда удачные, но чуйка у него была на месте. Когда-нибудь выйдет из него превосходный лекарь, один из лучших.

— Не сиди без дела, — позвал Трофим Макса, — Охранительная граница сама себя не сделает.

Тот возмущенно закашлялся:

— Да я же только поесть заскочил!

— Вот и скачи обратно, — осадил его Трофим.

— Знаешь, сколько силы в эту границу вбухивается? А я один! Поспать бы… — заканючил парень.

— Иди-иди, — отмахнулся Трофим.

— Да бли-и-ин, — повторил за Ваней Макс, застегнул куртку, натянул шапку на глаза и вышел за дверь.

— Строго ты с ним, — повернулся Ваня, помешивая в ковшике зелье, — Но я ему для согрева сейчас соображу…

Он снова склонился над травами, и Трофим, подумав, потянулся к телефону.

— Да не нашла я ее еще, — ответил ему недовольный голос, не дожидаясь приветствия.

— И тебе поздорову, Ирина Сергеевна, но я не поэтому.

— Тогда чем обязана? — помолчав, ответила ведьма, — И даже не спросишь про Алину?

— Нет, были бы новости, сама набрала бы, — подумав, сказал Трофим, — Ты мне лучше скажи, что ты возьмешь за пару граммов…

Он нахмурился, обдумывая, а Ваня тут же встрепенулся и подошел поближе.

— Первоцвет, — зашептал он, умоляюще складывая руки, — И еще бы беладонны, и этой… как ее? Петров крест?

— Слышала? — Трофим прижал трубку к уху.