Колдун

— Меня? — встал парень, — Батя сказал… дом…

Трофим шумно выдохнул и выставил ладони перед собой:

— А это что? — кивнул он на руки парня.

— Где? — тот посмотрел на банку с перекисью, — Так обработать же надо!

— Хватит юлить! — Трофим начал закипать.

— Дядь, — Иван осторожно сел поставил на стол баночку и бинты, — Вам, наверное, надо в больницу, уколы сделать от бешенства. Мало ли собаки какие… Давайте я перебинтую, а там решим?

Трофим закрыл глаза и снова потянулся к разуму парня. Ничего. Будто стеной кто огородил. Он постоял, покачавшись на пятках, и сел на место.

— Трофим.

— Что?

— Не дядь, Трофим.

— А. Ладно. Можно? — Ваня снова взял салфетку и, дождавшись кивка, продолжил, — Я и зашить могу, если позволите, я ж хотел в медицинский поступать, работал год санитаром в больнице, пока в армию не забрали, — он осторожно принялся обрабатывать раны, — А у нас на район один хирург только был, да и тот пил по-черному, мне и пришлось самому…

Трофим наблюдал за работой мальчишки. Кажется, тот действительно не понимал, что вовсю силу использует. Ну, либо очень хорошо притворялся.

— Твой отец, он кто? — отрывисто спросил Трофим.

— Комбайнер, — Ваня достал из коробки шовный материал, — Был комбайнером, на пенсии сейчас. Я без матери рос, мне батя и выбил этот участок, сказал, от колхоза еще осталось, он подсуетился…

— Подсуетился, значит, — сжал зубы колдун.

— Ага, — Ваня улыбнулся, — Он хороший у меня, жалко, пил тоже. Мать умерла, мне еще и десяти лет не было, он после этого и сдал. Там у нас все пили, жизнь такая…

— А ты, значит, нет?

— А я, — нахмурил брови парень, — Другой жизни хочу, врачом буду. Вот поучусь годик сам, подготовлюсь к поступлению и поеду в Москву!

Он замолчал, сосредоточенно осматривая рану и доставая иглу:

— Когда вернулся, хотел обратно в больницу устроиться, но Наташка…