Колдун

— Я бы тебе вмазал за деревню, — задумчиво ответил Ваня, — Но маленьких бить нельзя.

— Именно, — Макс провел рукой по волосам, вскинул подбородок и пошел вперед, тут же зацепившись за корягу.

— А еще хорошенькие девочки таких слов знать не должны, — крикнул ему в спину Ваня, когда до них долетело короткое ругательство.

— Ага, — обернулся Макс, — Не должны! Бери выше — они поболе твоего знают…

— Это точно, — тихо ответил Ваня, прислонившись спиной к толстому стволу, — Знаете, Трофим, как сейчас молодежь матерится? Иногда заслушаешься…

Трофим цыкнул, прикрыв ладонью его рот и замер. Ваня рядом застыл, прислушиваясь.

Макс действительно свистел, пробираясь вперед к маленькой речушке, то и дело перемежая это чертыханиями.

— Ненавижу родителей, — вдруг донеслось до Трофима, и он крякнул от неожиданности, — Вечно они свои правила устанавливают, — Продолжал жаловаться Макс, — По лесу ночами не гуляй, на девочек, ой, на мальчиков не заглядывайся. А как не заглядывайся, если у меня гормоны?

— Про гормоны он зря, — зашептал Ваня, прижимаясь лицом к дереву и выглядывая, — Какая это девочка про гормоны будет? Она про…

Громкий визг, раздавшийся тут же, сдернул Трофима с места. Сила привычно отозвалась, зажглась на кончиках пальцев. В несколько прыжков он оказался у реки и резко остановился, глядя на Макса, провалившегося одной ногой в воду.

— Простите, — развел он руками, — Поскользнул…ась. Берег тут мокрый…

Трофим не стал отвечать. Хищно повернув голову, он пригнулся, ссутулившись. Он ее чуял! Но никак не мог понять, где!

Сдавленно охнул за спиной Ваня, ойкнул Макс, посмотрев ему за спину округлившимися глазами, а Трофим медленно распрямился и повернулся.

Мавка улыбалась, показывая мелкие острые зубы, и держала за шею Ваню, царапая кожу до крови острыми когтями. Трофим наклонил голову — в частичном обороте эти твари были не менее опасны. Он знал, что ее кажущаяся слабость и неустойчивость на длинных тощих ногах были обманом, она могла свернуть парню шею, почти не приложив усилий.

— Огненный Жнец, — прошипела она, облизываясь, — По древнему праву я требую милости.

— О чем она? — Макс осторожно вылез на берег.

Мавка дернулась, сильнее раня Ваню: по шее потекла струйкой кровь, и мавка, не сдержавшись, тут же слизала, прикрыв от наслаждения глаза.

— Милости, — повторила она, отходя в тень деревьев и таща бледного парня за собой.

— Отпусти моего ученика, — Трофим поднял перед собой ладонь, — Потом будем говорить о древнем праве.

— Нет, — взвизгнула она, — Нет…