Колдун

— Я тут работаю, — она наклонилась, уперев руки в стол, — И если начнется неразбериха, зацепит всех!

— Я уже проникся серьезностью ситуации, давай к делу, — поторопил Трофим.

— Она перешла черту.

— Алина?

— Она использовала ребенка, — ведьма тяжело опустилась на свое место и потерла глаза, — Эта дура все-таки использовала ребенка.

Трофим прикрыл глаза.

— Ребенок мертв, слышишь, колдун?

Трофим кивнул.

— Она сказала, что это случайность, заламывала руки, — Ира дернулась, — Но я точно знаю, что тут происходит что-то непонятное. Я нутром чую, что где-то скоро рванет! И Алина точно приложила к этому руку. Не знаю, куда она влезла, но то, что она скоро там с головой застрянет, а вместе с ней и я…

— От меня чего хочешь? Ведьмиными разборками я не занимаюсь. Судите ее сами, выносите приговор. Исполняйте.

Он поднялся.

— Подожди, — нахмурилась ведьма, — Ты тоже здесь живешь. Если Алина съехала с катушек, мне ее не остановить, а остальные…

Она махнула рукой:

— Хотя ты прав, да. Наше дело, зря я все это.

— Если она каким-то образом будет представлять угрозу для меня или моих учеников, я ее убью, — Трофим подошел к двери, — До тех пор это ваше дело. Таков обычай.

— Обычай, — буркнула ведьма, откинувшись на спинку кресла, — Будто мы так и застыли в прошлом веке. В двадцати километрах отсюда нежить стала просыпаться, последний раз так перед войной было, помнишь, Трофим Никитич?

Он остановился, напрягшись.

— Я вот повоевала в свое время, — она хлопнула ладонью по столу, — Повоевала! И мне хватило! Слышишь? Они что-то чуют! Все они! И я точно не хочу повторения. Мне слишком нравится теперешняя сытая жизнь! А ты обычай — обычай…

Трофим на мгновение прислонился лбом к двери.

— Что молчишь? Тоже тебя не касается? Всех ведь заденет, — она привстала с места, не сводя с Трофима глаз.