Закон Арксеона 5

22
18
20
22
24
26
28
30

Некромантом. Чернокнижником, рыцарем смерти, на крайняк подлым ассасином. А никнейм, придуманный ещё в школьные годы, звучал именно так — Хорр.

Кабрио как будто позабыл об этом. Возможно, специально заблокировал эти воспоминания. Но вчера, когда Амери завела разговор о любимых игровых классах, ему пришлось вспомнить.

«Какая-то путаница в воспоминаниях», — сказал он тогда Лорене. Да и сам в это верил. Мало ли, как может перекосить мозг после его полной замены на магический.

— И как это понимать? — спросил Кабрио.

А он и правда не понимал. Кроме персонажей в онлайн играх, всё остальное было в порядке. Он помнил своё прошлое: детство, школу, универ. Ссоры с родителями, первые попытки устроиться на работу. Он был настоящим.

— Скажи, все эти три месяца тебя ничего не смущало? — спросил Хорр. — Вспомни, каким ты был на Земле. Мрачный асоциальный тип, недолюбливающий всех людей. Какими были твои мысли, когда тебя засасывало в портал? «Вот бы никогда больше не видеть этот мир. Вот бы навсегда остаться в Арксеоне». Как-то так?

Да, так оно и было.

— А потом этот социопат вдруг берёт и начинает всех защищать и оберегать. Сначала свою общину, потом общину того рукодельника Иория. Потом взял под своё крыло свору женщин. Потом — сборище галбрийцев, хотя с ними ты общался совсем недолго. Почему? Почему ты, ненавидящий людей, вдруг начал о них заботиться? У тебя это не вызывало вопросов?

Нет, как-то не обратил внимания. Кабрио исходил из того, чего он хочет здесь и сейчас. Что считает правильным. А не заморачивался воспоминаниями из прошлого.

Хотя если вспомнить, он и правда никогда не увлекался переведением бабушек через дороги и сниманием кошечек с деревьев.

А читая новости про катастрофы и теракты, лишь злорадно улыбался, радуясь, что очередная партия людишек перестала топтать землю. Как говорится: меньше народа — больше кислорода.

А даже вспоминая это, списывал всё на юношескую глупость и максимализм. Сейчас-то он взрослый, и понимает, что так мыслить нельзя. По крайней мере думал, что понимает.

— У тебя моё лицо, и тебе известно моё прошлое, — сказал Кабрио. — Как думаешь, этого достаточно, чтобы я тебе поверил?

— Нет. Я не тупой, а значит, и ты тоже. Сейчас ты хочешь услышать, что ты вообще такое. Почему ты существуешь, и как ты появился на свет.

— И тебе, конечно же, это известно.

— У меня есть только предположения. Точнее не у меня, а у трикстера. Но звучат они вполне логично. Ты ведь уже в курсе той истории, когда два бога — один тупее другого — поцапались друг с другом, и один из них был убит? Но перед этим успел спрятать в Арксеоне сгусток своей силы, чтобы найти ей преемника.

Кабрио кивнул.

— Ну так вот. Эта сила не могла существовать сама по себе. Ей нужен был сосуд. Причём не какой попало, а достаточно умный, креативный и сильный духом. Способный выжить в Арксеоне, а не умереть в первые же дни, не успев даже толком освоиться со своей магией.

А ещё он должен быть добрым и нести в себе желание защитить людей.

Почему Элария выбрала именно седьмую партию странников, неизвестно. Возможно, пока трикстер не подкрутил работу Ядер, сила синей богини тоже оставалась запечатанной.