С другой стороны, отправляться в город тёмных было опасно. Регулуса брать нельзя в любом случае — звёздный архонт слишком крупная птица, чтобы не ожидать, что он выкинет пару сюрпризов. Его нужно оставить связанным у стен города, и там же оставить группу.
Но стоит ли идти мне самому?
— Альто, — тихонько шепнула Хель, смотри!
Я обернулся и увидел впереди озеро из светящейся бирюзы, среди которой высились остовы руин давно погибшего города.
— Красиво, правда? — её поведение не укрылось от Сатоки. — Нижние острова архипелага сохранили часть эльфийского духа. Потому наверное, дроу их так любят.
— Что это? — не удержалась Хель.
— Гнилушки, — шире улыбнулась ковенант и тут же чуть помрачнела. — То, что осталось от священного леса.
— Вы бы видели, каким был остров раньше, до обращения источника! — с улыбкой вспомнил мастер Эдельвейс.
— Тогда зачем меняли? — спросил Тео.
Я грозно на него посмотрел и он понял, что чуть не прокололся. Наверняка ведь это здесь общеизвестный факт.
— Мрехехе! — каркающе рассмеялся кот. — Как будто вы сами, мастер Теодор, отказались бы от лишнего источника маны родной стихии! Мир — тёмное место, в котором отказываются от красоты ради денег и силы. Эх, как же я скучаю по временам до падения Тасмии!
В голосе кота послышалось столько тоски, что мне стало не по себе. Когда из него едва не сделали отбивную в бою с Регулусом, он и тени таких эмоций не подал.
— Да, пустотники совсем обезумели… — бросил я фразу, специально не окончив. Говорить больше было бы опасно, поскольку реального положения вещей я не знал. Но важно было спровоцировать тёмных на такой разговор.
— Это был удар в спину, — кивнул мастер Эдельвейс. — И ведь никто им не смеет даже слова сказать. Открытый конфликт можно выиграть только если всем трём ветвям вместе ударить по четвёртой. Иначе так и остаётся просто лезть наверх, пока опять не появятся рабы лжебога.
Сатока тяжело вздохнула.
— Ладно, мастер, разделить воспоминания я буду рад, кода мы продолжим путь. А сейчас моей ученице пора спать, а я ухожу в медитацию. Думаю, лучшего места для лагеря, чем Горелая Башня нам не найти.
На фоне алого заката выделялись очертания высокой разрушенной башни, пережившей пожар. Снизу горел знакомый свет. Бирюза, как на гербе Сатоки. А у входа виднелась россыпь ярко горящих гнилушек.
— Завтра вечером мы не пойдём с вами в город. Нет нужды лишний раз беспокоить епископа Люту. — медленно произнёс Тео переданные ему мной слова. — Особенно, если вы ей не доверяете полностью.