— Рагнар, — послушно повторил Дмитрий, — по возвращении в Россию мне нужно будет встретиться с семьей Алисы, ее мужем и детьми. Нужно сказать им, что произошло, и убедить, что надежды отыскать ее живой действительно нет. Я должен все проверить несколько раз.
Полицейского, казалось, удовлетворило такое объяснение, он кивнул и поднялся.
— Хорошо, сейчас принесу коробку с вещами, обнаруженными в машине, и фотографии, приложенные к отчету. Я мог бы показать вам и отчет с места происшествия, но он на исландском.
На долю секунды Дмитрию послышалось, что в голосе сержанта сквозит издевка. Но сержант Хоульм смотрел на журналиста спокойно, даже с сочувствием, и Дмитрий решил, что ему показалось.
Рагнар вышел в коридор, но спустя минуту вернулся в переговорную с небольшим пластиковым контейнером в руках. На контейнере была бирка с номером дела. Сержант поставил ношу посреди стола и отошел немного назад, позволяя Дмитрию рассмотреть содержимое ящика.
Дмитрий заглянул внутрь и уперся взглядом в знакомый кожаный бумажник ярко-красного цвета. Он десятки раз видел, как Лиса достает его из своей бежевой сумки, вынимает оттуда серебристую банковскую карту и расплачивается, несмотря на возражения Дмитрия.
«Ты же не собираешься вечно за меня платить? — смеялась она, когда Стриженов требовал убрать деньги. — Стриж, дорогой, это не соответствует формату наших отношений. Мы друзья, забыл? К тому же я состоятельная дама».
Дмитрий отчетливо увидел перед собой Лису, смеющуюся, веселую, активную и независимую. Почувствовал едва уловимый, сладкий аромат ее духов. Почудилось? Память подкинула мозгу воспоминание о запахе? Или вещи Лисы действительно еще хранят этот аромат?
Стриженову потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и вернуть себе рабочее настроение. «Это просто вещи, найденные в машине пропавшей женщины. Если повезет, они помогут ее найти. Соберись, — мысленно уговаривал он себя, глядя на вещи Лисы, — ты делал это много раз. Нужно все осмотреть, проанализировать, сделать выводы. — И повторил: — Осмотреть, проанализировать, сделать выводы. Ты не исландский полицейский, ты знаешь ее всю жизнь, можешь что-то заметить. Только соберись».
Дмитрий протянул руку и взял тонкую стопку фотографий, лежавших в ящике. Штук десять карточек, с изображениями открытой и занесенной снегом машины. На правом крыле уродливая вмятина от удара о камни. Сержант Хоульм, заметив интерес Стриженова, пояснил: машина ударилась о скалу, вероятно, из-за резкого порыва ветра, примерно в километре от места аварии. Эта вмятина подтверждала основную версию исчезновения. Не справилась с управлением, запаниковала.
Дмитрий кивнул, отложил фотографии в сторону и стал осматривать вещи. Достав из пластиковой коробки сумку Лисы, он почувствовал, как виски сдавила сильная головная боль. Сосредоточиться не получалось, в висок стучала единственная мысль: Лисы нет в живых, все, что осталось, — пластиковая коробка и куча бессмысленных, бесполезных вещей.
Дмитрий хотел уже сдаться, вернуть сержанту коробку и остановить эту изощренную пытку над собой. Он протянул руку, чтобы положить сумку на место, когда профессиональное чутье все же возобладало, и журналист стал одну за другой отмечать странности. Он снова взял фотографии, пролистал, вынул из пластиковой коробки все вещи, разложил их перед собой, осмотрел, изучил особенно тщательно.
На первый взгляд машина Лисы выглядела именно так, будто ее бросили в спешке, поддавшись панике. Сначала на пассажирском сиденье, а теперь в пластиковой коробке, стоящей на столе в полицейском участке, лежала ее сумочка, в ней были бумажник, паспорт, телефон, расческа и косметичка. Полицейские достали из бардачка чеки с заправок, а с заднего сиденья пустую бутылку из-под кока-колы и упаковку влажных салфеток.
Стандартный набор. Все личные вещи на месте. Деньги и документы в сумке. Стриженов открыл бумажник Лисы. Там нашлось три тысячи исландских крон, двести евро, две банковские карты, несколько монет. Все.
Дмитрий вынул все из кошелька, положил перед собой, затем прикрыл глаза и надолго задумался.
Он вспомнил, как несколько лет назад Лиса подвозила его в поселок в Подмосковье, где журналист встречался с информатором. Было раннее утро. Они летели по трассе со скоростью никак не меньше ста шестидесяти километров в час. Лиса смотрела на дорогу и что-то напевала себе под нос. А Дмитрий был зол. На себя, что тащится в такую даль непонятно зачем, на редактора, что подкинул очередное мутное дело, на информатора, что тот не согласился приехать на встречу хотя бы в Москву, и на Лису, что летит как сумасшедшая и точно их угробит.
Накануне вечером Дмитрий выехал на поезде из Питера, до столицы добирался всю ночь. В бюджетном плацкартном вагоне, место в котором забронировала секретарша шефа, сильно не выспался и чувствовал себя паршиво. Болела то ли голова, то ли шея, а может, и то и другое. И когда машину резко тряхнуло на очередной яме, Стриженов со злости стукнул по крышке бардачка. Та резко распахнулась, засыпав журналиста целым ворохом нужных вещиц. В бардачке у Лисы хранились бумажные дорожные карты, злаковые батончики, газеты, мешки для мусора, салфетки, мятные леденцы, целая стопка фотографий детей и другие мелочи.
— Черт, Лиса! — еще больше рассердился Стриженов, запихивая обратно пожитки. — Что у тебя тут за бардак?!
— У меня порядок, — спокойно и строго отозвалась Лиса, паркуясь на обочине. — Просто некоторые с утра не в духе. Я тебе сейчас кофе из термоса налью и подушку для шеи дам, а то ты завтра снова голову повернуть не сможешь. Или, может, тебе таблетку обезболивающего найти?
— Лучше мини-гильотину, — съязвил Стриженов. — Нет у тебя ее в машине, случаем? А то у меня чувство, что ты тут живешь, а не в квартире. На кой черт ты возишь с собой термос, плед и вот эту всю ерунду?
ebooksa