Пик затмения

22
18
20
22
24
26
28
30

Мара не стала упоминать детский дом, чтобы не выглядеть несчастной сироткой. Просто дернула плечами и равнодушно цокнула.

– Не знаю… Везде свои сложности.

– Это да, – Татьяна поджала губы и опустила взгляд. – Я слышала, что произошло сегодня в порту. Подумать только: пожилой человек сгорел заживо! Никому бы не пожелала такого!

– Я его знала, – Мара принялась сосредоточенно ковырять заусенец. – Он работал в нашей школе. Хороший был! Странный только.

– Почему странный?

– Жил сам по себе, никому ничего не рассказывал. Мы с друзьями считаем, что он вообще вел двойную жизнь… Но это так, подозрения. У меня есть подруга, Брин. Не представляете, какая фантазерка!

Мара сама не заметила, как разговорилась. Никогда не считала себя болтушкой, но незнакомцу, которого никогда больше не увидишь, как-то легче выложить все, что накопилось на душе. К тому же, снова общаться на русском оказалось так естественно и приятно, что Мара никак не могла остановиться.

Разумеется, она не стала рассказывать про перевертышей и всякие политические тонкости, но с удовольствием поведала Татьяне и про друзей, и про одинокого старика Густава…

– Жаль, что я его больше не увижу… – задумчиво подытожила Мара, и вдруг запнулась: уж слишком внимательно слушала ее попутчица. – Постойте… А откуда вы знаете, что на лодке сгорел пожилой мужчина?

Она не могла перепутать: детектив ясно сказал, что информацию пока не разглашали.

– Наверное, мельком услышала по местному радио… – замялась Татьяна.

– Вы же не говорите по-шведски! – Мара прищурилась, почти как ее дед пятнадцать минут назад. – Скажите правду: кто вы такая?

Женщина снова поджала губы, и с ее лица исчезла вся детская непосредственность. Вздохнув, она сунула руку в карман пальто и вытащила блестящий значок с изображением солнца.

– Детектив Кошкина, – представилась она без улыбки. – Верховный Совет солнцерожденных, следственный департамент.

 6. Черное солнце

– Отлично… – Мара закатила глаза, злясь на саму себя за глупость и недальновидность.

Детский сад! И с чего она вдруг расслабилась? С тех пор, как открылась ее способность, общение с людьми превратилось в минное поле. Хотя какие там люди? Одни только перевертыши… И у каждого свои интерес. Как вот теперь сказать Сэму, что она облажалась? А отец?.. Боже, как он будет психовать…

– Тебе стоит следить за тем, что ты говоришь, – добила ее Кошкина. – Тебе еще повезло, что я из Верховного Совета.

– Повезло?! – горько воскликнула Мара и презрительно фыркнула. – Ваш дебильный Совет без мыла лезет в мою жизнь и никак не успокоится! И чем я вам далась?

– Ты прекрасно знаешь, чем, – спокойно ответила детектив, и в больший голубых глазах промелькнуло нечто, похожее на сочувствие. – Но я здесь не ради тебя.