Дар ведьмы

Визимир выпрямился и помог встать Заре. Найдана с облегчением смотрела на них. Она не думала о цене, которую заплатила за свободу родителей. Она отдала бы все самое ценное. Но Ворон, задумчиво переводя взгляд то на Найдану, то на ее родителей, вдруг снова вскинул руки:

– И вот тебе первый урок: наказывай тех, кто посмел нарушить твои планы, – он выставил перед собой руку, чиркнул острым длинным ногтем, похожим на коготь хищной птицы, по ладони, и тут же из ранки засочилась кровь.

Не сводя глаз с Найданы, Ворон плюнул на ладонь, а затем, повернувшись к избе, подул над окровавленной ладонью в ее сторону. И изба, в которой Найдана провела всю жизнь, вдруг вспыхнула. Синее пламя тут же охватило весь дом, пожирая крышу и стены. Оно не перекидывалось на другие постройки, будто слушалось приказа Ворона. Визимир кинулся было к избе, но под чарами Ворона не смог сдвинуться с места. Найдана пыталась бежать к ним, но повсюду натыкалась на невидимую преграду. Она выла и стонала, стучала кулаками, снова и снова билась о стену, пытаясь сломать ее, но у нее ничего не получалось.

– А вот и второй урок: доводи начатое до конца, – Ворон прошептал заклинание, и вдруг Зара ссутулилась, как от тяжелой ноши. Она обхватила руками живот, пытаясь защитить его, и жалобно посмотрела на колдуна. Русые кудри Визимира в одно мгновение стали седыми, как у столетнего старика. Будто время ускорилось и года понеслись, подгоняемые магией Ворона. И вот на месте молодых и крепких сил Зары и Визимира стоят два старых уставших человека. Глубокие морщины покрывают их лица, ветер развевает седые волосы и качает обессилевшие тела. Только глаза остались такими же молодыми, как прежде.

Понимая, что не сможет противостоять Ворону в магии, Найдана в бессилии перебирала окровавленными руками по невидимой стене, пытаясь найти хоть какую-то лазейку, и беззвучно открывала рот, крича от боли. Такой боли Найдана еще не испытывала. Это была не телесная боль, она даже не чувствовала, что ее израненные руки в крови. Но что-то будто жгло и рвало ее изнутри. Где-то в груди, в горле… Чувство, что она ничем не может помочь своим родителям, над которыми глумится коварный колдун, причиняло невероятную боль. То болела ее душа. Найдана хотела кричать, но беззвучные слова тут же уносило ветром. И вдруг она услышала крик. Незнакомый голос. Больше похожий на стон раненого зверя:

– Мама!

В это мгновение их взгляды встретились. То был взгляд женщины, впервые услышавшей от своего ребенка слово «мама». Взгляд женщины, в последний раз услышавшей «мама»… Зара улыбнулась грустно и счастливо одновременно. И в то же мгновение рассыпалась в прах. А следом и Визимир, будто не желая ни на миг расставаться с любимой, превратился в пыль.

Найдана остолбенела. До конца не веря, что происходящее – не сон, и ее родителей больше нет, расширенными от ужаса глазами она смотрела, как ветер поднял облако серой пыли и закружил, повинуясь движениям рук колдуна. Ком в горле мешал даже дышать, не то что вымолвить слово.

– И третий урок: не привязывайся ни к кому. Сердце темной ведьмы должно быть свободно от уз. Теперь тебе никто не будет мешать. Никто не будет сдерживать твои умения. Они были лишними в твоей судьбе, удерживали тебя внизу, – похоже, Ворон пытался говорить ласково. – Ты усвоила урок?

– Усвоила, – сквозь зубы процедила Найдана, не сводя с колдуна полного ненависти взгляда.

Найдана сделала несколько жестов руками и прошептала заклинание, то самое, которое ей ни разу не удавалось. Сейчас ее сила подпитывалась отчаянием, ненавистью и гневом. Она чувствовала, как в ней все клокочет и бурлит, готовое вот-вот взорваться. И у нее получилось. Найдана почувствовала, как перехватило дыхание, будто она взметнулась ввысь на качелях или летела с огромной скоростью на салазках с горы. На мгновение закружилась голова. Найдана закрыла глаза, а когда снова их открыла, оказалась совсем в другом месте. Повсюду был лес. Найдана без сил свалилась на заснеженную землю и разрыдалась. Все произошедшее казалось дурным сном, кошмаром. Даже то, что она сейчас лежала здесь, на снегу, тоже казалось чем-то нереальным. Все воспринималось словно сквозь густую пелену.

Слезы текли ручьями, Найдана ревела в голос, судорожно всхлипывая и хватая ртом воздух. В затуманенном разуме билось одно слово: «Сон. Это лишь сон». Ведь все не может быть так страшно на самом деле! Да и заклинание у нее никогда прежде не получалось. Да, должно быть, это сон, сейчас она проснется и окажется в теплой избе, а матушка уже вовсю хлопочет у очага. Найдана на какое-то время успокаивалась, тихо вздрагивая от всхлипываний. А представляя мирную картинку, даже улыбалась. Но лишь на мгновение. Потому что тут же осознала, что все произошедшее сегодня – правда, и у нее больше нет ни родителей, ни избы. Найдана снова залилась слезами. Со временем у нее не осталось сил даже на плач.

За деревьями мелькнула и застыла серая тень. Два желтых огонька сверкнули между стволами.

«Зверь… – вяло подумала Найдана. – Ну и пусть… Ну и правильно…»

Она была готова к тому, что ее растерзают волки. Ей было все равно.

Найдана все так же лежала на снегу, свернувшись калачиком, и не замечала ни холода, идущего от земли, ни кружащихся снежинок, падающих на нее сверху и уже не таявших, ни сумрака – ведь солнце в месяц листопад не так долго бродит по небу. Такой и нашел ее Ведагор: тихой, почти занесенной снегом, почти неживой.

– Что же это?.. Как ты здесь оказалась?.. – Он запыхался, будто за это время оббегал все вокруг в поисках Найданы. – Если бы я тебя не почувствовал, вовек не нашел бы!

Ведагор стряхнул с нее снег, попытался поднять, но Найдана вяло отзывалась на его попытки. Не сопротивлялась, но и не пыталась сделать что-то сама. Безвольная, будто тряпичная кукла, как те, что шьют на Комоедицу. Она болталась в его руках, того и гляди норовя упасть. Наконец он кое-как усадил ее, но, все еще не решаясь отпустить, придерживал.

– Как ты здесь оказалась? В такой глуши. Так далеко от деревни… – Ведагор торопливо снял с себя кожух и закутал в него Найдану. Затем осторожно принялся растирать ее озябшие, все в кровавых ссадинах руки, которые она так и держала, прижав к груди, словно окаменела.

– Он их убил… – тихо сказала Найдана и, услышав свои слова, снова разрыдалась. Это звучало слишком явно и слишком страшно.