— Раздевайтесь, товарищ Тихий.
Собственно, как я и предполагал, всё было решено заранее. Сорок минут моего осмотра всеми, поочерёдно, вкупе с дурацкими вопросами, были спектаклем. Я даже стал догадываться из-за чего и зачем мне было рекомендовано прийти голодным. Я чуть не потерял сознание, когда меня попросили десять раз присесть с максимальной скоростью. Не упал, слава богу, но голова закружилась и я ощутимо покачнулся в сторону. Да, блин! Тут любой покачнётся, без подготовки. Потом были ещё несколько экспериментов, той же направленности. В результате которых меня признали инвалидом, с правом работы без тяжёлых физических нагрузок. Предпочтительнее всего любая сидячая работа в тёплых помещениях, с ежечасной десятиминутной разминкой. Ну и совсем, раз уж такое случилось, ненужная информация о годности к нестроевой службе в военное время.
Всё это, как-то странно, повлияло на меня. Я вроде как был тут: получал справку для собеса, письменные рекомендации по диете, отвечал на вопросы, подписывал какие-то бумаги — а с другой стороны: я пытался вообразить — что сказать Марго и куча картин, что последует когда я скажу правду. Только на улице более-менее очнулся и то, после десятиминутного стояния возле входа. Голова была пустая как барабан. Чтобы хоть что-то сделать и не стоять как столб, я не спеша пошёл по улице. Неожиданная мысль пришедшая в голову, мне понравилась и я решил, что надо так и сделать. У меня образовался, какой-никакой но минимальный план. Первым делом я пошёл в институтскую столовую. Раз уж вся хрень случилась, то надо хотя бы пожрать — назло всем врачам. Ну и подумать над дальнейшими действиями. Но на полпути, каким-то неведомым образом, мои мысли поменяли направление. Я вдруг вспомнил, что дома есть нормальная еда и она меня ждёт. Пошёл домой… и опять, через небольшой промежуток времени, я вспомнил, что обещал Марго сначала зайти к ней. Пошёл в техникум. Пока шёл, зачем-то решил вернуться в больницу. Короче, меня мотало как известную субстанцию в проруби. Ничего не хотелось и, с другой стороны, было убеждение, что надо срочно что-то сделать. Идиотизм натуральный — в полном смысле этого слова. Потому что я не понимал, что я делаю и возникало такое ощущение, что мною управляют. Только кто и зачем — непонятно.
Более-менее пришёл в себя на лавочке позади техникума. Это там, на аллейке, за которой находится Монетный двор. Другого места, чтобы посидеть, не нашлось. Отсюда хорошо можно услышать звонок на перемену и пойти встречать Риту. Она, наверное, каждый перерыв выбегает на улицу, чтобы посмотреть здесь ли я. Волнуется и переживает, а я как балбес хожу кругами не знаю что говорить. Ей-то что, она всё давно для себя решила. Эх! Звонок! Надо идти ко входу. Увидел её, выходящую из дверей и почему-то вспомнилась старенькая песня группы "Секрет", там были такие строчки:
"Рита знает обо всем:
Что к чему, и что почем.
Рита мчится по делам,
Рита тут и Рита там…" — а вот и она, только не идёт, а бежит. Смотрит на меня с ожиданием во взгляде. Слова сами собой застряли в глотке. Но и молчание не выход! Вот только, как бы помягче до неё эту дурацкую новость, о инвалидности, донести? Ведь она думала, что выходила замуж за здорового человека, а на самом деле, получается так, что за инвалида.
Пятиминутный перерыв между лекциями окончился быстро. Только и успели, что незаметно, как нам казалось, поцеловаться и грустно помолчать остаток времени, после того как я всё рассказал. Утешения я вообще не приемлю. Они не помогают ни в одном случае. Всё уже произошло, чего утешать-то? Зачем? Надо искать решение, а не заниматься всякой ерундой. Рита наверное об этом догадалась и ничего мне не говорила. Только, прямо перед тем, как вернуться на занятия в техникум, посоветовала идти домой и хорошенько позавтракать. Потом обязательно отдохнуть и, к шести часам, приехать на мотоцикле за ней. Я ещё удивился, чего это ей захотелось на мотике покататься? Вроде, всегда была против. Да и сидеть там, на багажнике, по-нормальному не получится. Она же в плаще и с зелёным зонтиком. Ладно, раз жена попросила, то муж просто обязан выполнить. К тому же мне не трудно.
Появился хоть какой-то смысл в жизни. Чего-то там насвистывая, из раннего творчества группы "Ария", я поспешил домой. Надо доедать завтрак, не потому что очень хотелось "а токмо волею пославшей мя супруги!" и не поспоришь с классиками. Но если смысл появился, то фиговое настроение никуда не делось. Посмотрю на это дело после завтрака. Мне-то ещё кучу дел надо переделать. Одно утепление сколько времени может занять и это не считая, что надо бы в собес появиться, насчёт пенсии. А что? Раз уж сделали инвалидом, то пусть пенсию платят, чтобы всё по закону было. Время, конечно не то, когда за тунеядство могли в тюрьму посадить, могу, даже, на эту тему не переживать, но если справка есть то и пенсия пусть будет. Всё честно.
Пока завтрака один, всё было ничего. А вот когда пришла Конкордия Прохоровна, всё как-то изменилось. И, между прочим, не в лучшую сторону. На душе и так было не очень хорошо, а тут прибавилось тёщиных переживаний. Нет, я её прекрасно понимаю и то, что её дочери теперь предстоит жить с инвалидом — это понятно. Но зачем сидеть и озвучивать всё это в минорно-загробном стиле? Могла бы выйти на улицу и там потихоньку поскулить, где-нибудь за сараями. Мне бутерброд чуть поперёк горла не встал, когда я в третий раз услышал:
— Ой, Вилорчик! Что же теперь делать-то? Как же вы с Ритулей жить-то будете? Это ж, ахти какое горе-то!
Пришлось мне, со всей ответственностью, заявить, первое что пришло в голову (обыкновенно это и бывает самое правильное решение). Тут главное не переиграть и говорить с уверенностью, а не лекторским тоном. Вот я и выдал:
— Ну, что вы, Конкордия Прохоровна такое говорите? Всё не так уж и плохо. Зато я, со спокойной совестью, могу подготовить наш дом к зимнему сезону. Мы же все хотим жить в тепле, да? А попутно, в свободное время и как можно быстрее, оформить пенсию. И ещё хочу напомнить, что эта, моя инвалидность лишь на один год! Вот! Я ещё поборюсь с этой комиссией за своё здоровье, — видя что мои речи не приводят, пока, ни к какому положительному результату, я выдвинул ещё одну убойную версию, — да и в армию, теперь, мне путь заказан. Не возьмут меня на действительную срочную службу по причине моей инвалидности. Буду дома с женой детей воспитывать. Вот!
Тёща наконец-то обратила внимание на мои слова. Видимо она, где-то в глубине души, очень переживала о моей возможной службе и я заставил пересмотреть эти её переживания. Да и слова о детях, что-то там переключили в голове. Голосить она перестала, но грусть из глаз никуда не делась. Вот что с ней делать? Я даже не представляю. Надо поскорее Марго из техникума привезти. Пусть вдвоём сидят и переживают, а я делом займусь. Что у меня дел, что ли нету? Вон, чердак, до сих пор неутеплённый стоит. Надо продолжить и закончить в конце концов.
Конкордия Прохоровна продолжила что-то выговаривать сама себе под нос. Мне тут, на кухне, делать было нечего и я поднялся на второй этаж, чтобы проверить соломенные валки. По идее — всё готово к укладке. Нужно только обувь специальную найти. Это чтобы не продавить или не прорвать пергамин. Лучше всего, в таком случае, подойдут валенки и желательно на пару размеров больше. Только где из взять? Проблема. Блин! Надо опять на рынок ехать, а так не охота. Погода вроде наладилась и, даже, солнышко иногда показывается, но всё равно прохладненько и сыро. Надо и неохота одновременно. Дурдом прямо какой-то. И опять мысли о инвалидности навалились. Всё это опять понизило градус моего настроения. Теще хорошо. Она тут посидела, пострадала фигнёй и смылась к себе домой. А мне что делать? Знаю, что работа прекрасно справляется с любой проблемой, но что-то как-то не в этот раз. Не то, чтобы я отказался от дела. Но была уверенность, что могу просто всё испортить. Укладка валков соломы в ряды плотно и по всей поверхности чердака это хоть и простая, но всё-таки требующая внимательности и аккуратности работа. Допусти небольшую ошибку и всё — вся работа насмарку. Не хотелось бы.
Вышел во двор. Тут можно спокойно посидеть и подумать на свежем воздухе. Особенно это хорошо получится за сараями, где куча брёвен лежит. У меня этот пятачок земли, теперь выступает эдаким местом силы. Где можно спокойно посидеть, подумать и привести мысли в порядок. А что? От городского шума защищают стены сарая, а с реки звуки не доносятся из-за крутого склона. Тишь и благодать одни. И это днём, а что будет если вот так звёздной ночкой посидеть? Надо попробовать и обязательно вместе с Марго. Она у меня девушка впечатлительная, думаю ей понравится.
Всего-то десять минут прошло, а как-то легче стало. Мысли уже не о инвалидности, а о том что делать с этим. Как использовать то, что даёт это "звание" с полной отдачей? У меня же появилась куча свободного времени! Можно все свои задумки попытаться превратить в жизнь. Да чёрт возьми, можно что угодно сделать! А если кто-то и будет недоволен, что я что-то там нарушаю и делаю вещи которые нельзя делать инвалиду, то пусть меня лишают этого звания. Я не против! Только двумя руками за! Вот так! Хрен вам в печень и монтажный лом в зад, до кучи! Вилора этими условностями не остановишь и я ещё покажу всем, что значит злой до работы прораб!
С таким настроем, я вдруг вспомнил, как, в той жизни и каким способом, боролся с такими вот дурацкими проблемами. Ничего сложного. Был у меня там мотоцикл "Ява". И если возникали какие-то непонятки в жизни, которые невозможно решить простым способом, то я просто садился за руль мотоцикла и вперёд! Пофиг куда! Лишь бы быстро и ветер в лицо! По трассе и обгоняя всех и вся! Да-с… А дороги были, в середине восьмидесятых, очень, как бы сказать поточнее, советские — что ли? Уже через сорок километров адреналин аж из ушей хлестал. Какие тут нафиг проблемы в жизни, тут живым бы остаться прямо сейчас. Зато домой возвращался спокойный и рассудительный как Иисус Христос на последнем ужине со своими учениками.
Мотоцикл у меня есть. Не "Ява" конечно, но всё же. Попробовать что ли? Шлем, очки надеть обязательно и сапоги тоже. Тут, после дождя, грязи как гуталина на гуталиновой фабрике. Да и асфальт пока на межгородских трассах отсутствует. В основном грунтовые покрытия и то не всегда. А куда ехать, потом решу. Главное чтобы быстро. Ну и рванул, для начала, по набережной в Калужский бор.
ebooksa