— Зато обрела уверенность, — негромко отозвалась я. — Раньше смотрела на себя глазами других людей, и их оценка значила больше, чем собственное мнение, а теперь всё иначе. Благодаря ему!
— С милым рай и в шалаше? — не унималась Ворона. — Вы ещё в гараж бы переехали!
Я ласково посмотрела на Ледата, а жених подался ко мне и на миг прижался твёрдыми губами к моим. Когда он отстранился, я ответила Русе:
— Вообще-то так и собирались сделать. Скоро будет тепло, и мы проведём там наш медовый месяц.
— Во-от! — Ворона подняла дочь на руки и направилась к выходу. — А могли бы сделать это на Багамах.
— Мы поедем туда на нашу вторую годовщину, — сообщила я.
— Ой, не смешите меня! — обернулась Руся. — Ты ещё скажи, что купите дом и посадите дерево.
— Так и будет, — серьёзно кивнула я.
— Когда грабим банк? — театрально оживилась подруга.
— Когда мне исполнится двадцать один, — ответила я. — Вступит в силу завещание бабули, тогда можно будет выбрать для дедушки самый лучший пансионат, а потом построить студию и записать наш первый альбом.
— Что? — Ворона поставила дочь на ноги и изумлённо покачала головой. — Есть ради чего потерпеть некоторые неудобства! Кстати, вам не нужна горничная и по совместительству гитаристка?
— Возможно, — хором ответили мы с Ледатом.
Троцкий глянул на часы и заметил:
— Я обещал одной девушке, что буду исправно посещать лекции, поэтому стоит поспешить.
— Где сиделка? — заволновалась я. — Опять проспала? Ледат, где ключи от моего мотоцикла? Мариша, ты не забыла медведя? Того, с кольцом в носу… Клянусь, я больше не стану тратить большой перерыв на то, чтобы привезти его в садик.
— Я Минотавру ещё припомню этот подарочек, — возвращаясь за любимой игрушкой дочки, проворчала Ворона. Толкнула меня. — Ой, прости. Как поставили вторую кровать, в комнате не развернуться. Ещё кресло деда!
— В тесноте, да не в обиде, — поддержав меня, чтобы не упала, проговорил Ледат.
— П-про-ост-ти-и… — снова начал дед.
— Дозвонился до сиделки, — повысил Троцкий голос. — Будет с минуты на минуту!
— Мариша! Опять? Только оделись… Ты извиваешься?!