Позже, когда я забрал приготовленные коробки с едой, он вышел следом за мной из закусочной и, сунув мне в карман несколько купюр, закурил. Некоторое время смотрел, как я привязывал ящик к багажнику, а потом спросил:
— Что это у тебя рогатое на багажнике? Теперь так модно?
«Ох, блин! Совсем забыл стереть!» — спохватился я.
Впрочем, у меня и минуты свободной не было, чтобы сделать это. И какая разница, что намалёвано на баке? Главное, что байк всё ещё на колёсах! Он приносит мне половину дохода.
— Девушка нарисовала, — нашёлся я и подмигнул. — Художница из неё так себе, но разве мог я признаться в этом?
— Зато наверняка красивая! — оскалился он.
— А то, — хмыкнул я и дёрнул за держатель, чтобы убедиться в надёжности крепления.
Смирнов затушил окурок и вдруг сказал негромко:
— Слышал о том, что ночью случилось. Думал, что не явишься.
— Всё в порядке, — я нахлобучил шлем и сел на железного коня. — Всего лишь небольшая неприятность.
— Нравишься ты мне, Ледыш, — задумчиво проговорил он. — Так что… поосторожнее с Аидом.
— Спасибо за заботу, мамочка, — ухмыльнулся я и тронулся с места.
Выехал на дорогу и, лавируя меж машин, отправился развозить по адресам ужин для тех, у кого нет времени или желания на готовку. Когда уже совсем стемнело, вернулся в вагончик и, подсчитав заработанные за день деньги, вздохнул. Пачка мятых купюр смотрелась жалко рядом с больничным счётом. Сегодня был последний день оплаты, но не хватало половины.
— Грёбанный Аид, — откинувшись на спинку стула, я потёр горящие веки.
Зевнув, решительно выпрямился и помотал головой, прогоняя усталость. Набрал на сотовом Клоуна.
— Кирилл Ильич, я могу сегодня выступить?
— Ледыш? — тот, казалось, удивился. — Сам знаешь, что это плохая идея. Тебе бы затаиться на несколько дней. Вано предупредил, что видел неподалёку людей Аида.
— Мне срочно деньги нужны, — поморщившись, признался я.
— А мне не нужны новые неприятности, — осадил Клоун.
И тут я услышал приятный и чистый женский голос — в клубе уже кто-то пел.