Если бы я сейчас не сидела, то ноги меня однозначно не удержали бы. Такого я не предполагала. Нет, договор может быть разным, в том числе очень сложно расторжимым, но ритуал… Ритуал — это уже совершенно другой уровень, магический, можно даже сказать, божественный.
— Брачные ритуалы не проводят уже очень давно, — придушено пропищала я. — Это не может быть правдой, отец бы не согласился.
— Это была его идея. — Мужчина, похоже, наслаждался моим замешательством.
— Но почему? Почему папа на это пошел, почему вы пошли?
— Потому что я, например, хочу сильное потомство. А ритуал можно провести только между людьми с родственным даром. Соответственно, наши дети буду очень одаренными в магическом плане. Там много причин, на самом деле.
— Но… — Я вскочила, не зная, что делать и куда бежать. Это просто немыслимо, это рушит все планы.
— Сядь! — От этого приказа дрожь прошла волной по позвоночнику, и я медленно опустилась на стул.
Он меня пристально разглядывал, а я сжималась под этим взглядом, старалась слиться с мебелью. Очень неприятно, когда на тебя пялятся как на кусок мяса, который сам себе не принадлежит.
То есть меня просто взяли и продали? Я сейчас истерику закачу, честное слово.
— Так, только давай без слез, — поморщился мужчина.
— И не собиралась! — гордо вздернула подбородок я.
Ладно, истерика не отменяется, но пока откладывается. Не хочу рыдать у него на глазах, тем более не пожалеет. А какой смысл плакать, если ни на кого это не действует должным образом? Правильно, никакого.
— То есть получается, что мы, по сути, уже почти женаты? — Не краснеть. Не краснеть, я сказала!
— Станем, после завершения ритуала в храме Айи и консуммации брака.
— И все же я не понимаю, зачем я здесь? Почему сейчас? — Я даже слегка отодвинулась, потому что Деонт навис над столом и, такое ощущение, надо мной. Умеет человек подавлять.
— Узнаешь, в свое время. Если ты, конечно, не хочешь наш брак консуммировать прямо тут,
— ухмыльнулся он.
— Но завершение ритуала.
— Не имеет значения, в какой последовательности.
Хитрый какой! И наглый. Консуммировать ему, ага! Уже бегу, роняя трусики.