— Скорее, доброй ночи, — кивнула девушка. — Текила у вас есть?
Бармен развел руки в стороны:
— Увы, закончилась.
— Вообще вся?
Он провел рукой по лысине, словно пытаясь пригладить давно выпавшие волосы:
— Если честно, у нас ее не бывает.
— А что есть?
— Водка.
— Ну да, как я сразу не догадалась, — краем рта улыбнулась Анна. — Давайте. Два по пятьдесят.
— Одну минуту.
Вскоре перед ней стояли две массивные стопки, доверху наполненные водкой.
— Что-нибудь из закуски жела… — начал бармен, но Анна, не дослушав его, уже опрокинула одну из рюмок.
— Понятно, — хмыкнул он и взял полотенце, начиная протирать стойку. Иванушкина замерла, чувствуя, как огненная жидкость, бурля, опустилась в желудок. Выдохнула.
— А где тут руки можно помыть, напомните? — спросила она.
— Вон там туалет, за ширмой, — показал бармен, и Анна ушла.
Сидящие за столами мужики переглянулись, кто-то хихикнул.
Закрыв за собой дверь, Анна судорожно огляделась. Ноздри неприятно защекотал запах мочи, но она старалась не обращать на эти мелочи внимания. В глаза бросился металлический ящик, на котором болтался пустой держатель для бумажных полотенец. Самих полотенец, как, впрочем, и туалетной бумаги, в кабине не было, но Иванушкину интересовал непосредственно ящик. Потрогав кончиками пальцев его углы, она удовлетворенно кивнула.
Затем взглянула в зеркало. Лицо ровное, решительное, лишь где-то глубоко в глазах метались искры.
«Надеюсь, все получится…»
Анна повернулась к ящику и со всей силы приложилась лицом об угол. В глотке застрял возмущенный вопль, рвущийся наружу — ничего не подозревающий до этого организм словно пытался выкрикнуть: «За что?!»