– Ви, пожалуйста, остановись!
Она не слушает, напротив, ускоряя шаг.
– Проклятие, Виолет!
Когда хватаю ее за руку и заставляю повернуться, обнаруживаю, что она плачет и яростно смахивает с лица слезу.
Виолет вырывается из моих рук:
– Нет! Забудь о том, что видишь. Это нелогичная реакция. У меня нет никакого права так реагировать. Я-я… не знаю, что на меня нашло, окей?
– Мне жаль.
– Все в порядке, Дез. Я серьезно. Это настолько насыщенная история, что ты не можешь погрузить меня в нее и надеяться, что она не скажется на мне. Теперь вижу, что есть между вами, и это останется навсегда препятствием между мной и тобой. Попытайся поговорить обо всем с Анаис, и, если считаешь, что между вами еще есть что-то, за что стоит бороться, восстанови это. А я… я буду твоей подругой.
Виолет улыбается, но ее улыбка такая грустная, что чувствую себя мерзавцем.
Опускаю плечи и смотрю на кончики ботинок.
Для таких сопереживающих людей, как я, управление эмоциями превращается в безграничный хаос. Нам нужен автопилот, чтобы справляться с экстренными ситуациями, а вместо этого идем вперед на ощупь, экспериментируем и ошибаемся. Ищем наименее болезненный способ причинить зло и страдаем, даже когда страдает кто-то другой.
– Эй, плейбой. Ты теряешь лоск.
– Да кого это волнует!
Виолет подходит и неуверенным жестом кладет руку на мою грудь. Она немного дрожит, и я молча проклинаю себя, потому что знаю, что сейчас мы не испытываем одно и то же.
– Мы выбрали наихудший момент, Вэрд. Твое сердце уже занято. Я бы смогла быть для тебя особенной, но не
Виолет пытается быть веселой, чтобы снять тяжелое напряжение, но это не меняет того, что заставляю ее страдать, а этого она не заслуживает.
– Ты и лак с ногтей убрала?
Теперь они имеют естественный цвет. Задаюсь вопросом, в чем причина изменений.
– Да, ну… Я поехала к бабушке, а она… Ей не очень нравится мой стиль.
Должно быть, ее бабушка та еще карга, но сейчас передо мной совсем не та девчонка, которую знаю и которой так сильно впечатлился. Чувствую, что за трансформацией скрывается что-то другое.