– Арину, дорогая, ну ты чего? Подумаешь, один-то раз всего было, да и то по пьяни, – лепетал смущенный охранник, потирая коротко стриженный затылок. – Ты не подумай! Я не такой! А тот прикид на спор надел. Что ж теперь, всегда меня Машенькой звать?
Я хихикнула в кулак, вспоминая умопомрачительное появление нашего мега-брутального самца в розовом платьице и с косынкой на голове. Он с трудом переставлял ноги, но упорно пер на сцену, до жути пугая приглашенных на корпоратив комиков. С боем отобрав у ребят микрофон, мужчина принялся петь, или, по крайней мере, это должно было быть песней, приплясывая какой-то странный танец. Более трезвая часть коллектива все это дело еще и засняла. Так наш охранник и обзавелся тайным прозвищем Машенька.
– Всем пока! – громко крикнула я, выходя из заведения через парадный вход.
Шиковать, так по полной. Холод осеннего вечера тут же вгрызся в кожу, заставляя поскорее двинуться в путь. До остановки долетела в считанные минуты. Хорошо хоть, что нужный автобус тоже приехал очень быстро и был практически полностью пуст. Вот это удача! Я радостно улыбнулась и заняла одно из свободных мест в самом конце салона. Ехать мне еще долго. Успею согреться. Сама не заметила, как под мерный шум автобуса прикрыла глаза и провалилась в сон.
Снилось мне что-то совершенно невероятное и явно выходящее за границы моего понимания. Я тряслась в какой-то старой, скрипящей и умирающей телеге, которая на каждом квадратном метре дороги подскакивала так, словно мы ехали где-то в глуши. Ага. В веке эдак восемнадцатом. Голова адски болела, а горло драло как после пьянки с моей подругой Катриной. Глаза открывались только до уровня крошечных щелочек, и все, что мне удавалось разглядеть сквозь них, было облезлое и видавшее виды дерево, потрепанная временем и ветром грязная обветшалая ткань да чьи-то ноги. Ноги интересовали и пугали меня больше всего. Судя по ракурсу, из которого я разглядывала внутреннее убранство повозки, моя голова покоилась у какого-то человека на коленях. А вот пол заботливого незнакомца мне так и не удалось определить, ибо был он или она в длинном то ли платье, то ли еще фиг пойми в чем. Я в этом не сильна.
Из-за пределов так называемого транспорта раздавалось усталое конское ржание вперемешку с отборным человеческим матом. Над головой то и дело раздавались тихие смешки, по которым мне все же удалось определить пол моего попутчика. Выходило так, что я находилась в полудреме на коленях незнакомого престарелого мужчины. Мне бы нужно удивиться, вскочить и потребовать объяснений, но опыт прошлых пробуждений после вечеринок с Кэт показывал, что ничему удивляться уже нельзя. Да и чего разводить панику, если это скорее всего просто очередной сон?
Голову снова прострелило дикой болью и я поморщилась, скрипя зубами пережидая приступ. Что ж в этом сне так явно чувствуется боль? Может, и не снится мне все это вовсе? Только почему же последнее, что мне запомнилось, это поездка в автобусе после работы? Неужели мы с Конфеткой все же успели встретиться и, напившись, уже куда-то снова вляпались, как мухи в мед? Однако сколько бы раз я не напрягала мозг, ничего после автобуса вспомнить так и не удалось. Память была чиста, как стаканы после посудомойки. А вот это уже не нормально. Почему я ничего не помню?
Повозка скрепя всем, чем только возможно, снова подскочила на очередной выбоине. И так изнывающая от боли голова неудачно приземлилась на коленную чашечку мужчины, заставляя меня громко застонать от новой порции боли. Да что ж такое?! Можно там как-нибудь поаккуратнее? Не кучку дров же везешь!
– Очнулась? – заинтересованно произнес голос сверху.
Я попыталась было ответить на вопрос, но изо рта донеслось только сиплое невнятное мычание. Сил не было от слова совсем. Кажется, я не могу сдвинуть даже палец на руке, не то, что вести хоть какой-то диалог.
– Ты потратила много сил, на восстановление которых уйдет время. Да и к тому же эта рана на голове не способствует быстрому их восполнению, – гладя меня по макушке, как маленького ребенка, заботливо произнес мой собеседник.
От его действий становилось легче, а измученное лежанием на чем-то жестком тело постепенно расслаблялось. Я уже почти пересекла грань между сном и явью, как голову в очередной раз прострелило. И нет, не болью. А очень разумной мыслью. Какая нафиг рана на голове?! Когда она успела образоваться? Или кто-то другой помог мне её образовать? И где я вообще нахожусь? Что за мужик? Пресвятые вареники, что происходит и как я умудрилась во все это влезть?
– Отдохни, детка. Время еще есть, – снова заговорил мужчина, где-то копошась.
К моему рту поднесли походную фляжку, из которой пахло далеко не розами и даже не фиалками. Это что за бормотуха такая? Хватит с меня выпивки. Не собираюсь пить еще и какую-то непонятную гадость, которую мне пытается всучить какой-то непонятный тип. Я упрямо сжала губы, не позволяя напоить себя не пойми чем. Фиг его знает, что там намешано!
– А ты весьма упрямая барышня, – довольно произнес голос над головой. – Это, без сомнения, хорошее качество, но в нынешнем твоем состоянии совершенно лишнее. Не упрямься и пей лекарство!
Я несогласно замычала, снова смыкая губы. Врешь, не возьмешь! Не на ту напал, старый хрыч. Если Василиса Солдатова что-то решила, то пиши пропало.
– Вот упертая леди! Раз так хочется пострадать, то кто я такой, чтобы тебе в этом мешать? – весело произнес мужчина и убрал от моего рта флягу с гадостью внутри.
Облегченно вздохнув, поняла, что на яростную борьбу ушли все накопившиеся во время сна силы. Вот же блин! Тело сковала жуткая тяжесть, а в голове взрывались фейерверки боли. Сознание медленно, но верно покидало меня. Может быть, мне повезет, и в следующий раз я смогу проснуться в том самом автобусе, где так неосторожно задремала?
Телега снова подскочила на очередном ухабе, но теперь меня это уже не так сильно заботило. Через несколько мгновений транспорт остановился, пронзительно скрипя. Не успело сознание окончательно уплыть от меня, как на мою бедную голову обрушился шквал голосов. Полог, прикрывающий вход в повозку, отъехал в сторону. Яркий летний солнечный свет тут же залил все помещение.
– Как эта паршивка, мистер? – очень громко произнес незнакомый женский голос, в котором четко было слышно волнение.
ebooksa