Я рассердилась.
– Не знала, что тебе решать, какие разговоры важны, а какие – нет.
– Слушай, – вздохнул Ной, – уверен, ты милая девушка. Но ты здесь не живешь. У тебя нет полного представления о том, что здесь происходит. Это не приключение, где ты можешь вообразить себя Нэнси Дрю. Мои бабушка с дедушкой – живые люди, и им не нужно, чтобы ты баламутила воду.
– Я не пытаюсь «баламутить воду»…
– Разве? Потому что, по моему мнению, визит на остров на целое лето говорит об обратном.
– Я просто хотела поговорить с некоторыми людьми…
Ной посмотрел на меня пронзительным авторитарным взглядом.
– С «людьми»?
Разволновавшись, я помедлила с ответом.
– Ну да. С твоим дедом и другими людьми на острове, которые жили в те времена и могли ее помнить… в письмах указаны некоторые имена и адреса…
– Выходит, ты определенно планируешь взбаламутить воду. – Ной был в бешенстве. – Это не твоя семья. Не твой остров. Не лезь.
От чувства бессилия в животе стало жарко, а сердце сжалось. Обычно своим мнением я делилась лишь с родными, а остальным старалась показывать более кроткую и вежливую натуру. Как-никак, девушкам положено быть милыми.
Как же я устала быть милой.
– Знаешь что, Ной Барбанел? Это не твое дело. – Наши взгляды скрестились – сердитые и упрямые. – Ты не имеешь права диктовать мне, что делать. Мне не нужно твое разрешение на разговоры с остальными.
Он поджал губы.
– Я могу тебе заплатить.
– Ты прикалываешься? – Меня охватила свирепая и дикая ярость. Да кем возомнил себя этот парень! – Тебе меня не подкупить.
– Почему бы и нет?
– Да пошел ты! – Я не знала, как реагировать. Меня лишили возможности адекватно выражать свои мысли.
– Я не хотел тебя оскорбить. Подумай об этом.