Дорогой враг

22
18
20
22
24
26
28
30

— Почему мужчины притворяются, что им не больно, когда на деле все иначе?

— Потому что мы не любим, когда о нас излишне пекутся, — отвечает он с легкой улыбкой.

— Вот в этом и заключается странность, — говорю я, беря свой латте. — Мужчины любят, когда о них заботятся. Ни от кого в жизни не слышала столько нытья, как от болеющего мужчины.

В его глазах загорается блеск вызова.

— Ты упускаешь ключевой фактор. — Мейкон ставит свою чашку на стол. В уголке его губ осталось немного пенки, которую он слизывает кончиком языка. — Мы ведем себя так только тогда, когда хотим, чтобы наши женщины поцеловали нас и обняли, а затем уложили в постель.

Мои щеки горят, и я виню в этом пар от латте.

Взгляд Мейкона останавливается на них, и уголки его губ приподнимаются.

— Только если ты не предлагаешь?

— Помни о цветной капусте, Мейкон. Она будет посерьезней помидора.

Он издает смешок.

— Я так и думал. — Затем его взгляд становится задумчивым. — У тебя есть парень, с которым могут возникнуть неприятности из-за этого соглашения?

Я ухмыляюсь, глядя на дно своей чашки.

— Тебе не кажется, что немного поздно спрашивать об этом?

— Проблема-то не моя, — говорит он, пожимая плечами. — Мне просто любопытно.

— Мои последние отношения закончились несколько месяцев назад. — Ах, Паркер. На бумаге он был идеален: милый, но не страшненький; вежливый, но не проблематичный; успешный специалист по маркетингу с собственной квартирой. Он любил делать куннилингус и не засыпал сразу после секса. А это всегда плюс. Его было легко отпустить, что означает, что это было правильное решение.

Мейкон откидывается на спинку кресла и кладет руки на пресс.

— Что случилось?

— Мы не подошли друг другу.

— Не подошли. — В его голосе слышится скептицизм, будто он допускает мысль, что меня бросили и мне стыдно в этом признаться.

Я со вздохом ставлю чашку на стол.