Скажи

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да. Спасибо Артуру. Ночью он успел напомнить о себе, и не один раз.

– Совсем расстроился из-за вчерашнего?

– Кажется, да, – Марина подняла брови, поджимая губы. Она, конечно, ожидала от него всякого, но всё-таки, если быть уж до конца честной, какая-то маленькая её частичка надеялась, что он не будет падать так низко. Покачала головой. – Но ладно, пусть привыкнет к этой мысли.

– Действительно, я думаю, ему просто нужно время, чтобы смириться. В крайнем случае, если и это не поможет, его можно просто отправить на все четыре стороны, – заговорщически улыбнулась женщина, и Марина подняла на неё взгляд, согласно кивая и улыбаясь в ответ.

– А мы встречаемся с Дианой через полчаса.

– Приготовить тебе завтрак?

– Было бы здорово, спасибо тебе! – девушка вновь чмокнула маму в щёку.

Поднялась-таки с мягких подушек и направилась в ванную. Включила воду, проверяя её температуру кончиками пальцев, скинула с себя спальную майку, шорты с бельём, убрала волосы в пучок и шагнула под тёплые струи. Взяла флакончик геля для душа, выдавила содержимое на ладонь.

Вспомнила невольно, как вчера вечером, принимая перед сном душ, с большим усердием растирала пальцами кожу. Смывала разговор с Гордеевым, его злой взгляд и слова, полные желчи, которые он без сожаления бросал ей прямо в лицо. Струйки воды стекали в водосток, смешиваясь с мылом, и девушке казалось, что с каждой секундой тяжесть отпускает её, устремляясь вслед за мыльной водой. Вскоре негатив исчез весь целиком, потому что, едва она вышла из ванной, почувствовала небывалое облегчение, буквально накрывшее с головой.

Сейчас же девушка мылила тело с куда меньшим рвением. Хмурилась от неприятных мыслей, опять каким-то образом скользнувших в сторону Артура. Качнула головой.

Прочь. Сегодня это было ей так не нужно. В конце концов она ничуть не жалела, что сделала это – порвала с ним. Стало легче – девушка ясно это осознавала. Она даже не догадывалась, что эти отношения были грузом таких размеров на её плечах. Главное, сейчас Марина чувствовала себя куда лучше, и ей было абсолютно без разницы, что и как будет говорить Артур – это сугубо его проблемы.

Не станет же он её удерживать силой рядом с собой, в самом деле!

Так что можно было с уверенностью сказать, что она уже не имеет к нему никакого отношения, потому что, судя по сложившимся обстоятельствам, большими друзьями, которыми она предлагала остаться, они не будут.

И, если честно, Марина из-за этого не так уж сильно расстраивалась. Точнее, не расстраивалась вовсе. Было бы, из-за чего. Она не сомневалась, что он быстро оправится, хоть и будет после этого относиться к ней как к самому последнему человеку на этом свете. Просто из-за своего уязвлённого эго, а не потому что страдает от неразделённой любви к ней.

Любви между ними не было уже давно. Может быть, её не было никогда, но это уже не имело никакой важности.

Чёрт с ним. Пусть делает что хочет. Это никаким боком не касалось её.

Смыв гель с тела и выключив воду, Марина ступила на маленький коврик с длинным мягким ворсом, обмоталась большим белым полотенцем и посмотрела в зеркало. Оглядывая кожу лица, плеч. Тонких и острых.

И память услужливо подкинула ей картинку мужских рук из вчерашнего дня. С выступающими костяшками и по-мужски изящными запястьями, отличавшимися тонкой красотой пропорций и движений. С длинными пальцами. Марина прошлым вечером несколько раз представляла, как эти пальцы скользят по клавишам фортепиано.

Через мгновение взгляд её утонул в запотевшем стекле. Потому что в голове вдруг совершенно неожиданно застыли глаза мальчика с приятным именем. Карие. С золотистыми прожилками. Хитрые, но тёплые. Красивые. Как и их хозяин.

Марина не могла этого не признать. Егор очень врезался в сознание своей привлекательностью. Он и сам это прекрасно понимал и даже, как можно легко заметить, не стеснялся этим пользоваться. Отчего разрешал себе общаться с окружающими иногда очень по-хамски. И почему-то люди чаще всего позволяли ему это. Ведь если бы было иначе, он бы не светился этой жуткой напыщенностью, да и вёл бы себя не так самоуверенно. Не было бы прикипевшей к этому лицу настолько самодовольной ухмылки.