Скажи

Выразительно-карие.

Сейчас, при свете солнца, горящие ярким пламенем. Такого слишком насыщенного цвета. Будто несущего в себе какой-то определенный смысл. Или намного больше смыслов – Марина не бралась считать.

Просто смотрела, растягивая момент.

– Вообще-то сто шестьдесят три, – она деловито подняла брови, гоня прочь мысли о его глазах. Ругая себя за то, что смотрит на него слишком долго, а это было определённо не комильфо, ведь они знакомы всего ничего. Две минуты.

Красивые две минуты.

– А ведь это дела вовсе не меняет, согласись, – он дёрнул бровью, улыбнувшись.

И это было просто…

А.

Большое и громкое «А». Соблазнительное, жгуче-притягательное.

Таять перед ним было вовсе необязательно, но Марина уже, кажется, начала, чувствуя, как взгляд намертво прикипает к красивой улыбке, практически идеальной. Да чёрт возьми, она в самом деле была идеальной!

И выражение лица, хитрое, но доброжелательное, немного заинтересованное. Он располагал к себе, и харизма, которую он источал, буквально сбивала с ног. В его глаза хотелось смотреть сильнее, больше, глубже, потому что открытый взгляд тянул на себя с бешеной силой.

А голос, густой, плавный, тягучий, что-то успокаивал в её грудной клетке. Убаюкивал, утихомиривал, и казалось, что его можно было слушать бесконечно. А если не бесконечно, то хотя бы очень долго.

Ровно до тех пор, пока что-то не щёлкнуло в её мозгу, оглушая. Вынуждая девушку моргнуть. Мысли, все до единой, покинули голову так резко, будто испарились в одно мгновение.

Осталась лишь режущая по сознанию догадка. Прозрение. Понимание.

Марина знала таких людей. Прекрасно знала – не раз общалась с юношами, подобными ему.

Играющие с окружающими. Включающие этот свой самый обольстительный образ. Привыкшие выигрывать на одном лишь впечатлении, которое производили. И поддаваться этому в действительности было бы настоящим идиотизмом, ведь Егор… был такой абсолютно со всеми. Ему наверняка хватало одной такой улыбочки, чтобы влюбить в себя табун девчонок. И, наверное, он гордился этим так же сильно, как Артур – своей новой причёской.

Эта бешеная харизма играла ему на руку – глупо отрицать, что он вероятнее всего пользовался ею ради своей выгоды. Ради того, чтобы произвести впечатление, чтобы обратить к себе, развернуть буквально лицом, а затем – вытягивать необходимое. Пользоваться людьми вокруг себя.

Это ведь и ежу понятно, правда?

Марина вытянула свою руку из его пальцев, до сих пор сжимающих её. Не прерывая зрительного контакта. Поднимая подбородок и натягивая дежурную вежливую улыбку.

Не поддаваться.