Девушка отреагировала мгновенно: Егор краем глаза заметил, как она повернула к нему голову.
– Что?
– Гейден Марина, – повторил он, поднимая взгляд на девушку.
– Да. А что? – и снова вызов в этом тоне.
Захотелось усмехнуться, но Егор не стал. Только поднял брови в напускном равнодушии и мотнул головой.
– Ничего. Мы, кажется, говорили о химии, – отвлечённо произнёс он, опуская глаза на работу девушки и находя взглядом выведенное аккуратным почерком имя.
Её имя звучало слишком красиво, чтобы не произносить его.
– Да, говорили, – её тихий голос сверху слева. Тонкие пальцы задвинули стул за парту, и девушка сделала маленький шажок в сторону окна.
Ещё несколько секунд Егор прожигал взглядом её работу, а потом снова вернулся к худому лицу. Она же, видимо, изучала его, пока он не видел: глаза гуляли по линии челюсти, очерчивая губы, спускаясь к шее, а затем – к затянутому у горла чёрному узлу галстука. Будто заворожённая.
– Так ты знаешь, как можно исправить мою оценку? – голос его был убийственно-спокойным, несмотря на то, что из груди рвались бесы. Она в самом деле рассматривала его.
Теперь не отвертится.
Теперь Егор мог думать о том, что всё-таки и он её чем-то заинтересовал, а не только она – его.
– Конечно знаю, так что считай, что тебе повезло.
– Я весь свечусь от счастья. Ты что, не заметила, пока сидела и разглядывала меня?
И – да… вот оно.
Почти что садистское, неимоверно сладкое наслаждение. В том, чтобы указать человеку на то, чего бы он ни в коем случае не хотел слышать.
А она точно не хотела.
Щёки загорелись красными пятнами, и Марина отвела глаза, шумно выдыхая через нос. Собиралась с мыслями и свыкалась с тем, что была так глупо поймана. А когда снова посмотрела на него, выражение лица уже было не таким удовлетворённым, как прежде:
– Не обольщайся.