Босиком по асфальту

22
18
20
22
24
26
28
30

И огромное желание на двоих, пульсирующее, звенящее, вторящее бешеному стуку сердца.

У меня от предвкушения в животе расцвели ка-кие-то невероятные ощущения. А чуть ниже крепко завязался обжигающе-горячий тугой узел. Сладкий и невыносимый одновременно.

Потому что Саша — взъерошенный, заведенный, почти безумный, желающий того же, чего и я, — вернулся ко мне слишком порывисто. Он врезался поцелуем мне в губы, вжал в стену, наваливаясь всем телом так, что я чувствовала его везде. Каждой возбужденной клеточкой тела. Саша перехватил мои запястья и отвел их в стороны, прижимая к стене, пока его губы творили со мной что-то невообразимое.

И теперь его очередь провоцировать.

Потому что чем сильнее я рвалась к нему руками, тем крепче он придавливал их к стене, лишая меня возможности почувствовать под ладонями его тело. Плечи, грудь, шею, затылок, куда я до этого впивалась пальцами, путаясь в волосах.

Я почти зарычала от бессилия, а он только усмехнулся. Прямо в мои губы, слегка отодвигаясь, ловя мой взгляд своим. Прищуренным, хитрым, горящим. Понимающим, насколько мне надо его коснуться. Почувствовать.

Жар в животе достиг такого уровня, что мне почти хотелось скулить от желания.

Хочу его.

Хочу невероятно сильно. Сейчас.

Поэтому я неуловимо подалась к его шее, прикусывая, втягивая горячую кожу. Ощущая, как он вздрагивает от неожиданности и накативших ощущений. Целую грубо, наверняка зная, что он не уйдет от меня чистым. Но плевать. Мои руки все еще прижаты его ладонями, и единственная возможность свести его с ума так же, как он сводит меня, — это поцелуй.

И у меня получилось.

Низкий стон раздался в полутемном коридоре и накалил напряжение, растущее внизу живота. Видимо, не только у меня.

— С ума сошла? — В его голосе прозвучала почти улыбка. А еще львиная доля одобрения. Ему нравится. Его срывает с цепи.

— Еще как, — прошептала я в ответ между поцелуями.

Саша ухмыльнулся. Отпустил мои руки, и в следующее мгновение я почувствовала его ладони на своих ягодицах. Сжимающие, впивающиеся. Заставляющие меня стонать от удовольствия. Наконец я ощутила свободу, которой тут же воспользовалась и схватилась за его пуловер, задирая вверх, желая убрать всю лишнюю одежду между нами. Саша помог мне стащить его через голову и отстранился всего на пару секунд, но этого хватило, чтобы я снова начала скучать по его губам и, дорвавшись до них, застонала.

Слишком громко.

Но плевать.

Ощущения внутри меня накалились до предела. Пылают, искрятся. Я сама похожа на сгусток сверкающей энергии, далекую звезду, которая вот-вот взорвется в горячих руках. Прижатая к крепкой, не менее горячей груди, которую теперь я могу осязать под пальцами. Каждый сантиметр кожи.

Саша вернул руки на мою талию, сжал ткань, а затем скользнул одной ладонью вверх, останавливаясь на груди, задел большим пальцем сосок. Я вздрогнула, но в следующую секунду Саша сильно надавил на затвердевшую горошину, отчего я почти рассыпалась, уже даже не думая о том, чтобы сдерживаться, отчаянно застонав в голос, пока он целовал мою шею, время от времени захватывая кожу зубами.

Я тонула в ощущениях. В таких прекрасных и разрывающих. Я прижалась сильнее к его животу и потерлась, как кошка, пока Саша сжимал мою грудь и кожу на талии вместе с мешающейся тканью, кусая мочку уха, оттягивая и тут же зализывая языком, который мне вдруг захотелось почувствовать своим.