– Прости, у тебя праздник, а я так ужасно себя веду.
– Ну что вы, – проговорила я сбивчиво.
– Мы же договорились на «ты», Эвиса? – широко распахнула глаза она. – Или я тебя чем-то обидела?
Ее губы дрогнули, словно она опять вот-вот разревется.
– Нет-нет, что вы! Ты! – замахала руками я. – Просто неловко… Ты расстроена, что-то случилось?
Я едва не скривилась, когда эти слова сорвались с губ. Лгать я всегда не любила, и мне это давалось с трудом.
Фелидархат вздохнула и прижала неизвестно откуда взявшийся платочек к глазам.
– Великий Айш…. мстит мне. Убил еще одного моего личного охранника сегодня.
А я чуть воздухом не подавилась. Кровь прилила к щекам. А я-то уже успела позабыть про этот вариант! А ведь… такой финт и впрямь прекрасно объяснял поведение Джерхана в его полубожественной ипостаси.
Что, если он желал царицу? И животная сущность заставляла его совершать все эти убийства?..
Ревность всколыхнулась в груди с новой силой, теперь еще и подкрепленная какой-то острой болезненной обидой. Теперь, когда я, кажется, была беременна, появилось ощущение какой-то обманутости.
Хотя… ведь если подумать, Джерхан-то не давал мне никаких обещаний. Ни разу. Зато весь каньон наговорил мне кучу всего вместо него.
Да, Джер рассказывал что-то о том, как видел меня во сне, как думал обо мне… Но, может, он и Фелидархат во сне видел, кто его знает?.. Да и вообще вроде как горячая ночь любви еще не повод для двух детишек и долгой семейной жизни.
Настроение стремительно портилось, особенно подкрепленное тем фактом, что после заветного дня, когда мы были вместе и едва не погибли оба, Джерхан так и не появился в теларане.
– Вы… то есть ты уверена, что это месть? – выдохнула я, сдвинув брови и усаживаясь на кровать напротив царицы.
Девушка пожала обнаженными плечами, с которых вниз спускалось красивое платье на тоненьких лямочках.
И как во всем этом великолепии девушка не мерзла в холодных коридорах каньона?..
– Не знаю, Эвиса, – вздохнув, ответила она. – Но что еще это может быть? Ведь он убил уже двоих. И смотрит на меня так, словно мечтает сжечь одним своим горящим взглядом.
Она вдруг повернулась и порывисто выдохнула:
– Я боюсь его, Эвиса! – И снова две слезы покатились по ее белым щекам. – Вдруг он хочет меня убить? Теперь, когда ты беременна, вы оба станете недосягаемыми, божественными правителями каньона… а я буду вам лишь мешать, отбирать власть и любовь народа, которые могли бы принадлежать лишь вам одним.