Кровь широкой струей сбегала по левой задней ноге Воронка. Конь пошатнулся и поспешно лег.
— Что делать, Арсений Павлович? — осмотрев рану, спросил Чурилин.
— Что тут сделаешь? — Султанов отвернулся и пошел в сторону. — Только я не могу…
Жалость к животному больно кольнула Чурилина. Но караван стоял, и Чурилин, слегка побледнев, взял бердану и лязгнул затвором. Ствол стал медленно подниматься к уху Воронка. Петр, застывший было в горестной неподвижности, сорвался с места и вцепился в бердану:
— Максим Михайлович, не стреляйте! Говорю вам, Воронок поправится, сам пойдет за нами…
Слезы текли по его щекам.
Чурилин охотно уступил просьбам Петра. Груз, который нес Воронок, распределили между тремя другими лошадьми, седло взвалили на четвертую. Воронок лежал и, вытянув шею, следил за исчезавшим вдали караваном…
Справа, у крутого бугра, из расплывчатой светлой грязи талика совсем незаметно возник маленький ручеек.
— Камни, Максим Михайлович! — И Султанов указал на небольшую возвышенность посередине ручья.
Крупные округлые гальки с красным налетом железа просвечивали сквозь воду.
— Я посмотрю. — Чурилин шагнул к ручью. — А вы скажите Николаю, что сегодня будем идти до темноты.
Султанов поспешил к проводнику. Эвенк, выслушав распоряжение, хмуро кивнул головой и объявил, что сам знает: надо торопиться.
От ручья донесся голос Чурилина:
— Стой, Арсений Павлович!
Сердце Султанова учащенно забилось. Он бросился назад. Чурилин размахивал куском камня и от волнения не мог произнести ни слова. Он молча сунул Султанову разбитый камень, а сам принялся лихорадочно выбрасывать на берег один за другим ослизлые валуны. Султанов взглянул на свежий раскол породы — и вздрогнул от радости. Кроваво-красные кристаллики пиропа выступали на пестрой поверхности в смеси с оливковой и голубой зеленью зерен оливина и диопсида.
— Грикваит! — крикнул Султанов.
И оба геолога принялись ожесточенно разбивать набросанную Чурилиным гальку.
Вязкая, плотная порода с трудом поддавалась ударам молотка. Каждый новый раскол открывал ту же пеструю грубозернистую поверхность. Султанов полез в ручей за новыми камнями, и только когда перед геологами предстал излом другого характера — темной, почти черной поверхности с зелеными точками, — Чурилин выпрямился и вытер пот с лица…
— Уф! — вздохнул Султанов. — Почти сплошь галька из грикваита. А этот уж не кимберлит ли?
— Думаю, что да, — подтвердил Чурилин. — Из неразрушенной части интрузии[58].
ebooksa