– Вы извините, что я к вам ломился, – пододвигая знакомую с детства белую с золотой каемкой чашку, снова завел Округин.
– Да что вы! Я ведь понимаю, – успокаивающе сказала Катерина, наливая густой чай. – Мы с Петей тоже сироты. Уже год как схоронили последнего родственника. А у вас, я знаю, никого, кроме Макара Ивановича, давно нет.
Она села, подперла рукой щеку и стала похожа на васнецовскую Аленушку. Округин принялся пить чай с белым хлебом и подумал, что давно не было так вкусно. Он выпил и попросил еще. Катерина обрадовалась, что ее немудреное угощение пришлось по вкусу, раскраснелась и, желая порадовать гостя, сказала:
– Макар Иванович очень вас любили. Ждали в гости.
– Знаю. Простить себе не могу, что опоздал.
– Не вините себя. Господь знает, когда прибрать человека. Наверное, время пришло. Теперь Макар Иванович уже высоко. Видят вас и радуются, что вернулись.
Только на это он и надеется. Только на это.
– А за могилку не переживайте, мы присмотрим, – неожиданно закончила Катерина.
Алексей вышел из квартиры и увидел, что идет сильный дождь. Не решаясь бежать к машине под ливнем, он стоял в подъезде и представлял, что дед смотрит на него сквозь потоки воды.
– Дед, прости меня, дурака, – сказал он, глядя в темное, набухшее от воды, небо.
Во двор въехала машина. Мигнули фары, и Саня закричал в открытое окно:
– Не выходите, я сейчас подрулю поближе!
Он остановился прямо напротив подъезда, но Округин все равно вымок насквозь, пока залезал на сиденье рядом с водителем.
– Ну что? В отель сушиться? – спросил Саня.
– Узнай, где находится дача, на которой жил дед.
– Узнал уже. Минут тридцать на машине.
– Пригород, значит.
– Да, недалеко. Завтра поедем?
– Хочу попрощаться.
– Понял. На этой машине?