– Идем, – кивнул Феликс в сторону арки, ведущей из секретарской в коридор.– Арина, мы в моем кабинете, пусть нас никто не беспокоит.
–Конечно, Феликс Эдуардович, я прослежу.
Девушка продолжила поливать растения, а директор с секретарем скрылись в коридоре, ведущем в главный офис.
Зайдя в кабинет, Феликс достал из кармана пиджака сложенную салфетку, развернул, протянул Никанору и отошел к окну, чтобы не мешать.
Взяв салфетку, старик пристально посмотрел на кусочек стекла, блестящий в солнечных лучах, поднес его к лицу и, держа на небольшом расстоянии, принялся водить рукой из стороны в сторону, словно плавно раскачивал воздух. В карих глазах его проступила звериная желтизна, зрачки вытянулись вертикально.
Минут десять, не меньше изучал Никанор «стеклянные» запахи, когда же он, наконец-то, положил салфетку на стол, Феликс поинтересовался результатом:
– И что там?
– Сильная отрава, – задумчиво ответил дед. – Из цветочков она каких-то чудных.
– Цветочков? – переспросил Феликс. – Из каких?
– А пес их знает, чудные больно.
– Описать можешь?
– Могу, чего ж не смочь.
Директор подошел к письменному столу, извлек из ящика чистые листы бумаги, карандаш, сел в кресло и приготовился рисовать.
– Букетом они растут, – сказал Никанор, – цельной шапкой. Головки круглые и такие, знаешь… ребристенькие, что ли, по краю каемочка да усики тоненькие.
Остро заточенный карандаш в руке Феликса двигался легко и быстро, и вскоре на листке возник пышный букет цветов.
– Похоже? – подняв страницу, он продемонстрировал рисунок старику.
– Тютелька в тютельку! – одобрил он. – Токмо запашок энтот там не один, еще кой чаго наблюдается.
– Да? И что же?
– Компот там цельный химикатный.
– И сможешь описать?