– Напротив, – заметил Петер. – Люди, жившие в неолите, наверняка не так стремились к наемному труду, как мы. В те времена они определенно даже торжествовали, когда из-за чего-то лишались работы.
– Возможно, ты и прав. Во всяком случае, кроме искусственного интеллекта, на мой взгляд, есть еще только три изобретения, которые были настолько фундаментальны, что изменили все: паровая машина, электричество и цифровая обработка данных, то есть интернет и тому подобное. И все. – Генрик делает глоток. Подходит слуга и подливает ему воду. – Для прорывных инноваций до искусственного интеллекта у нас, таким образом, есть только три точки данных. Но трех точек данных недостаточно.
– Я понимаю, – говорит Петер. – Это ни в коем случае не закон природы, что новые изобретения всегда в необходимом объеме ведут к появлению новых профессий.
– Верно. Паровая машина и электричество являлись движущей силой индустриализации. Это облегчало физическую работу, но прежде всего – и это упускается из виду – открыло рынок труда. При этом были отброшены какие-либо условия. Ключевое слово: понижение квалификации.
– Это звучит не очень привлекательно.
– Но это сыграло положительную роль! Знания и навыки, которые кузнец должен был принудительно осваивать, не имели совершенно никакого значения для рабочего, занятого на конвейере. Иными словами, профессии, которые возникли в кабельный век путем индустриализации, были разнообразными и простыми. Дигитализация, напротив, направлялась и направляется на интеллектуальную деятельность. И профессии, которые появились благодаря дигитализации, потенциально сложны и требуют хороших базовых знаний.
– А как насчет агентов влияния? – спрашивает Петер.
– Я сказал
– Вы имеете в виду, что невозможно каждого шахтера сделать игровым гидом Эскейп-рум (от
– Да. Во всяком случае, это решающее различие – повысит или снизит определенная инновация барьер доступа к новым рабочим местам. Ты понимаешь?
– Лучше, чем вы.
– Таким образом, революция, связанная с искусственным интеллектом, касается как умственного, так и физического труда. Как и при дигитализации, профессии, которые возникают, например программист, техник по сервисному обслуживанию роботов и т. д., ничто для любого дурачка вроде тебя.
Петер реагирует на небольшую провокацию лишь усталой улыбкой.
– Кроме того, временные рамки, конечно, другие, – продолжает Генрик. – Всего за одно поколение искусственный интеллект завоевал мир. Переворот, связанный с индустриализацией, напротив, коснулся нескольких поколений. И тем не менее процесс трансформации не прошел гладко. Ты читал что-нибудь из Чарльза Диккенса?
– Я слушал аудиокнигу «Большие надежды», – говорит Петер.
– Да ладно! – восклицает Генрик. – Только не это персонифицированное дерьмо. Я всего лишь хотел этим сказать, что быть в Англии XVIII века ребенком рабочего – это непростая судьба.
Петер подумал, не выпить ли ему еще немного ледниковой воды, но трупы с Эвереста не выходили у него из головы.
– Кстати, об Англии, – говорит Генрик. – Конечно, важным является не только время, но и помещение. Индустриализация сначала произошла в Англии и оттуда распространялась дальше. Революция, связанная с искусственным интеллектом, напротив, происходит по всему миру и одновременно. Всякого рода перекосы мы видим сейчас уже повсюду.
Петер немного задумывается, потом смотрит Генрику в глаза.
– Вы знаете, что я думаю? – спрашивает он. – Роботы – это не проблема. Проблема в том, что они принадлежат вам, а не всем.
ebooksa