— Так я вроде тоже не самых честных правил, — пожал я плечами, — и ябедничать нехорошо, еще в детском садике говорили.
— Ну да, а в детском садике игрушки на сторону продавали? Одногруппников на иглу подсаживали?
— Чего? — вытаращил я глаза на Юрия Ивановича.
— Гуков — это огромная заноза в… — он на секунду замялся. — Нашего ведомства, — наконец, закончил он.
— Чего так?
— Эта сволочь давненько нам кровь пьет. Была информация, что именно он кое-какие закрытые данные на сторону толкал, и лаборанта из научной лаборатории на иглу подсадил, тот ему все и доставал.
Наверное, у меня было такое выражение лица, что с него хоть картинку пиши из серии «Не ждали».
— Что, удивился? — хмыкнул Юрий Иванович, подняв на меня глаза. — Эта сволочь уже давно на карандаше, все руки чесались за него взяться, да руководство стопорило. Мол, ценный работник, трогать не надо. А я знал — гнида он!
— А чего же не выгнали его к чертям? — спросил я.
— Ты вообще меня слышишь? — поинтересовался Юрий Иванович. — Говорю же — начальство ваше тряслось над ним, как курица над яйцом. Очень ценный специалист, видите ли!
— Так и сейчас, значит, все на тормозах спустят, — предположил я.
— Э, нет! — ухмыльнулся Юрий Иванович. — Теперь не спустят. Холодов очень много поставил на Норхард как на коммерческий проект. Он не позволит какому-то там Гукову все дело изосра…портить.
— Думаешь, выпрут? — поинтересовался я.
— Выпрут, — кивнул Юрий Иванович, — а мой шеф еще и закроет его.
— Чего ж у вас на него такой зуб-то? — улыбнулся я.
— Так я ж тебе говорю — данные сперли черт знает когда, — пояснил Юрий Иванович, — мы были уверены, что он в этом замешан. Наш шеф к генеральному пришел, мол, будем проводить внутреннее расследование, а тот запретил: «Очень важный проект, не нужно трогать лучшего специалиста»…
Юрий Иванович последнюю фразу произнес точно так, как делал Холодов. Прям один в один такая же интонация!
— Вот скажи мне, — перестав печатать, спросил Юрий Иванович у меня, взглянув прямо в глаза, — чего человеку не хватает? Зарплата — во, тачка — во, носятся с ним, как с писаной торбой. А все равно пытается нагадить, как шкодливый кот. Зачем?
— Хочет больше денег и тачку побольше, — предположил я.
— Так мы все хотим, — ответил Юрий Иванович, — но это же не повод беспредел устраивать?