Она довольно долго не возвращалась, потом он услышал почти рядом ее голос:
— Идемте!
Лиля быстро пошла мимо передней стены дома с двумя освещенными окнами и, завернув за угол, где-то исчезла. Либкин не совсем уверенно шел следом. Свет, падавший из окон, освещал невысокие деревья, кусты. «Очевидно, садик», — подумал он. У задней стены дома Либкин остановился. Лили нигде не было видно, девушка словно растворилась в темноте. Вдруг он услышал откуда-то со стороны:
— Идите сюда…
Либкин стоял у задней, глухой стены дома. Напротив меж деревьев что-то темнело. Он сделал шаг вперед и, еще не видя девушки, почувствовал ее руку. Она завела его под маленький навес и усадила на что-то рядом с собой.
— Где мы? — спросил Либкин.
— В беседке. Мы у нас в саду. Давайте посидим здесь немного, а потом зайдем к нам. Хорошо?
— Хорошо.
— Вам здесь нравится?
— Очень.
— Опять? — Лиля в темноте хотела закрыть ему рот, и ее прохладная ладонь сразу ощутила его горячие губы, мягкую бороду, усы. Она хотела тут же забрать руку, но Либкин задержал ее в своей.
— Не надо, — тихо прошептала Лиля.
— Надо, надо! — горячо заговорил Либкин, целуя ее пальцы. — И не называй меня больше Либкин. Зови меня Шолом. Слышишь?
Девушка ничего не ответила. Сердце у нее сильно билось.
— Что ты молчишь? Ну, назови же меня по имени.
— Я пока, еще не могу вас так называть. Может быть, позже когда-нибудь.
— И перестань мне говорить «вы». Говори мне «ты», как я тебе…
— Этого я еще тоже не могу.
— Что же ты можешь? — спросил он, сделав короткую паузу между поцелуями. — Любить ты можешь?
Сердце у Лили забилось еще сильнее.