— Кого ты имеешь в виду?
— Так, кое-кого, — неопределенно ответил он.
Два делегата, военные, увлекли его за собою в зал. По окончании конференции, когда стали расходиться, я уже на улице вновь столкнулся с Эммануилом.
— Когда можно застать тебя дома? — спросил я. — Мы давно уже не собирались вместе — ты, я, Гиршке… Нам есть о чем потолковать.
— Мы обязательно встретимся, — сказал Эмма, — но несколько позже. Завтра я отправляюсь к рыбакам, начинается путина. Уже пошла кета!
Он хлопнул меня по плечу и добавил:
— Эх, если бы ты не был так порабощен своей школой, махнули бы вместе! Прямо дух захватывает, когда идет кета! Ну, и поработать при этом немного не мешает! А чего стоит уха — прямо с костра, свежая, с перцем! Ничего не едал вкуснее!..
— Да, жаль, что не могу с тобой поехать, — сказал я. — Возьми Либкина.
— Либкина? — переспросил Эмма и нахмурился.
— Он все еще живет у тебя?
— Ты хочешь спросить, все ли я еще живу у него?
— Ты шутишь?
— Нет. Теперь это его квартира, я в ней больше не живу.
— Где же ты живешь?
— Где придется.
— Как же это получилось? — недоумевал я. — Либкин что, отнял у тебя жилье?
— Нет, я сам ему его отдал.
— Зачем?
— Об этом в другой раз, — сказал Эмма. — Жаль, что ты не можешь поехать со мной на путину. Но после путины мы непременно встретимся и поговорим обо всем.
На прощание он крепко пожал мне руку.