Я иду по улице — обратно к Бродвею. Едва не бегу, но до дома далеко, а сил нет.
Мне нужно подтверждение. Я останавливаюсь перед нищим на улице. Картонная табличка не изменилась. Куртка тоже. Он смотрит на меня из-под тряпья, качает головой и бормочет:
— Дурак.
— Сработало, — говорю я.
— Это ад, — отвечает он.
Я иду дальше. Лучше взглянуть на газетный киоск. Заголовки в витрине рассказывают о конфликте на Ближнем Востоке, упоминают президента, за которого я не голосовал, но — нашего. Никогда не думал, что так обрадуюсь его имени.
Дайю в безопасности, я уверен. Призракам нужен был я. Она найдет меня, знает, где искать, а я выполню свое обещание. Помогу ей устроиться в новой реальности.
Найду Иезавель. Она пыталась помочь мне и пострадала. Если она жива, сделаю все, что в моих силах. Кажется, она еще здесь.
Анна Гордон, наверное, тоже жива. Ей снится капитан Крен и наша прогулка под парусами на Троицу. А может, она уже встала и собирается на работу. Меня там ждут. Наверное, гадают, где я был.
Я тоже об этом думаю.
До сдвига я не был знаком с Вороной, но, кем бы она ни была, чем бы ни занималась, наверное, почувствовала его. Она умела такое, что мне и не снилось. Раньше я не верил в ясновидящих. Не знаю, что стало с ней в той реальности, но теперь это не важно. Мир вернулся на круги своя.
Я понимаю, что все еще держу руку в кармане, стискиваю пистолет, не могу разжать пальцы. Но теперь мне все равно.
На Харрис-стрит я сворачиваю на Пирмонт, и желудок сжимается, словно на американских горках.
Путь от Бродвея до Харрис тянется целую вечность. Мне страшно возвращаться. Я чувствую на себе взгляды, не только призраков, хотя и не отличаю обитателей реальноти от отщепенцев. Я — часть этого мира. Мое зрение никогда еще не было таким острым. Я вижу каждую трещинку на тротуаре, каждую чешуйку ржавчины на остове дома справа, каждый кирпич на фасаде Музея Электростанции — все яркое, как на картинах мастеров.
Дальше, в тени Вестерн-Дистрибьютор, я вижу свой дом. И другой — позади него, больше не котлован.
Черный ход ведет прямо на второй этаж, мимо кофейни «Гарри и Криса», но мне нужна ключ-карта. Все, что у меня осталось, — пистолет (горячий в потной руке), так что я иду в вестибюль. За стойкой Питер. Поднимает голову, улыбается, говорит:
— Доброе утро.
Мое сердце падает.
— Ты же работаешь по ночам, — говорю я.
— Не на этой неделе, — объясняет он. — Подменяю Майкла.
ebooksa