Манька обиделась, почувствовав, как игла снова вошла в сердце. Помазанница у Дьявола продолжала оставаться в фаворе, как будто не похоронила она только что сотни невинных жертв его любимой нечисти. Ее благородный поступок открыть двери к сердцу Дьявола не мог – не было у него сердца.
Она задумалась, разглядывая саблю. Сабля казалась тяжелой, давила руку.
Под золото, но железная. Съесть ее, что ли?
И сразу же отказалась от затеи – сабля к ней не приставала, не шла за нею. И оставить такую штуку нельзя: прячь, не прячь, рано или поздно кто-нибудь найдет, а убивать ею можно на расстоянии. Древние вампиры следили за каждым шагом, и, возможно, уже летит весть к Помазаннице, что она легко убивается саблей, доложив, где она спрятана, а она даже всех свойств ее не знала.
«Ну и дела!» – подумала Манька, почти с ненавистью. Добытая из дерева сабля снова выглядела такой, будто сделана из чистого золота. Блестела в руке, а камни, украшающее эфес и ножны, слепили глаза. Попади она в руки человеку, рука бы у него не поднялась уничтожить такую красоту, и пошел бы к нечисти выменять на нужные ему вещи, еду, одежду – вот и вернулась бы сабля к нечисти, а он бы и до порога не дошел, потеряв все, на что ее обменял.
Значит, легко ее было привести в негодность…
Перво-наперво, полила ее живой водой. Эксперимент удался. Золото сошло, сабля стала железной, ржавой. Посыпала землей, и сразу заметила, что земля железо разъедает. Железная пыль стала грязью, отлетая коростами. Внутри сабли осталась тонкая игла, доходившая до конца лезвия.
– Это драконий шип, – объяснил Дьявол. – Он у него на шее растет. Дракон – ни рыба, ни мясо, а заколдованный им человек становится ему в пищу. Когда шип направлен на человека, древние вампиры захватывают тело – человек становится одержимым и уже не способен себя контролировать. Но с тобой они не справились, – похвалил он.
– Поэтому люди дракона приветствовали, а не помнят?
Дьявол кивнул.
Манька сунула шип в неугасимый огонь. С минуту ничего не происходило, и вдруг шип начал плавиться, истаивая, золотыми бусинками. Гордая, она повернулась к Дьяволу, но он неопределенно пожал плечами и хмыкнул, вернувшись к сундукам. Похвалы от Дьявола можно было не ждать. Она уже сомневалась, что он вообще способен опуститься до человека и радоваться его радостям. В масштабах вселенной ее радость у Дьявола ни в одном глазу не отразилась. Поменяй она орбиты, он и то вряд ли заметит.
Ну и не надо! Манька поплелась за Дьяволом. Но скрыть радости не могла. Это было ликование во славу себя, так что Дьявол вроде как бы ни при чем. Она с сожалением подумала, что радоваться о себе самой тоже неплохо, но с кем-то – все же приятнее.
Среди вещей Бабы Яги нашлось много диковинных вещей, были тут и тарелка-шпион, и шапка разведчика, и скатерть сытого врага, и много еще чего, но испытывать их действие на себе Манька не рискнула. Дьявол посоветовал прежде испытать культурное наследие нечистой силы живой водой, огнем неугасимого дерева и землей, особенно то, которое казалось соблазнительным. А еще заметил, что диковинки тем опаснее, чем меньше она знает их назначение. Жизнь у старухи была не только долгая, но и поганая, и, отнимая жизни, она совершенствовала свое мастерство, собирая вещицы, которые помогали ей справиться с человеком. Но лучше разобраться, ведь не только вражеские изобретения старуха копила, но прятала от людей достояние человеческое: живую воду, которая для нечисти смерть, а для нее оказалась лекарственным средством от всех хворей, или те же неугасимые поленья. Наверное, и среди вещей были такие, которые человек придумывал с любовью.
Манька с доводами Дьявола сразу же согласилась, и над каждой вещью долго ломала голову, пытаясь разобраться.
– От скатерти один соблазн… Вот иду я, – рассудила она, – и жую железные караваи, и обрела землю, обрела тебя, Дьявол. А была бы у меня скатерть-самобранка, окружали бы меня люди жадные и до чужого завистливые. Интересно, а откуда на скатерти еда берется? – не желая с ней расставаться, поинтересовалась она у Дьявола.
– Если в одном месте не убудет, в другом не прибудет! – ответил он уверенно. – Мало разве людей еду готовят? Ворует! Скатерть в сундуке лежала, не в ходу была у Бабы Яги, а Баба Яга не дура. Если бы с нее пить-есть можно было, неужто бы не пила и не ела? А если к врагам попадет, враз нагонят, перекусывая на ходу. Это нечисти все с неба падает, а для человека только сыр в мышеловке бывает бесплатным. У тебя еще два железных каравая не съедены.
– А какой подвох? – не унималась Манька, встряхнув скатерть и расстелив на земле. И сразу наполнилась скатерть-самобранка богатой снедью, и вином, и заморскими фруктами.
– Смотри: кубки дорогие, вся посуда злато-серебро, на каждом кубке корона царская, икорка красная и черная, осетрина и поросенок в сметане с яблоками… Богатого человека обидела или вампира разорила? Склоняюсь к первому, но не исключаю второе. Первое, таких царей, чтобы человеком был, уже нет, тогда скатерть во временном пространстве шутки шутит, и получается: прахом она тебя кормит! – Дьявол встряхнул скатерть, и еда исчезла. – Думаешь, в животе у тебя кроме земли что-то останется, если еда нарисованная или в прошлом стыренная? Это вампиру прах съедобен, а у человека силу отнимет. Если второе, то вампиры могут и яду подсыпать. На чужой каравай роток не разевай.
– Сам бы поел с нее и понял, как она работает, – возмутилась Манька.
– Это ты к чему? Травиться мне предлагаешь или Богу Нечисти с руки нечисти вкусить? Как мне ее потом судить? – поперхнулся Дьявол, оскорбленный ее предложением до глубины сознания.
ebooksa