Андрей. Искупление

– Прочитал! Эй, друг, ты вообще здесь? – Андрей встряхнул головой и снял с себя оцепенение. Перед ним стоял Георгий и, широко улыбаясь, заглядывал ему в глаза. «Как он изменился за год или это я изменился? Интересно, что если бы тогда я не подошёл к нему, а он не дал мне свой планшет? Мы бы не стали общаться больше, не сдружились, я бы, повстречав Еву, через несколько месяцев потерял ее и все забыл. Может быть, это было бы и к лучшему?» – подумал Андрей.

– Да, что с тобой? – Гера нетерпеливо стукнул его по плечу.

– Прости, вспомнил кое-что со школьных времён.

– Видимо, очень интересное! Ты уже более получаса не подаёшь практически никаких признаков жизни. В последнее время с тобой это все чаще случается. Но об этом позже. Ты слышал, что я сказал? Константин прочитал сообщение.

– Что? Когда? – встрепенулся Андрей, разом забыв о школе и сомнениях, которые порой посещали его голову.

– Несколько минут назад, – ответила Ева, которая стояла напротив мужа и ловила каждое его движение и мимику лица. Видимо то, что она видела, ей не нравилось. Андрей всем телом почувствовал, ее тревожность и недоумение.

– Он что-нибудь ответил?

– Нет, – покачал головой Гера. – Дай человеку подумать, прийти в себя. Не думаю, что мы дождемся сообщения раньше утра. Но в любом случае, процесс запущен.

– Теперь только вперёд. Сколько времени? Уже можно поговорить с Таней?

– Да, сейчас соединяю, – Гера сделал несколько движений по экрану планшета, затем достал из кармана наушник и передал сестре. – Не буду включать громкую связь. Пообщайтесь между собой.

Ева кивнула, взяла наушник, планшет и отошла на несколько метров в сторону. Через несколько секунд парни услышали ее голос, связь налажена.

– Ну, и о чем же ты думал так долго? Какие из событий заставили тебя выпасть из реальности? – поинтересовался Георгий, присев на корточки к тележке в поисках чего-нибудь съестного.

– Вспоминал школу, одноклассников, тебя, когда ты ещё не был мне не другом, не братом жены. Я ведь был совсем другим раньше, спокойным, расслабленным, наверное, даже счастливым.

– Лучше не продолжай, – резко сказал Гера. – Если Ева это услышит, она может неправильно понять. Подумает, что ты жалеешь, хочешь вернуться в Крепость, бросить все.

– Конечно, нет, – испуганно возразил Андрей – У меня и мысли нет о возвращении, даже, если бы это было возможным. Я говорю о том, что тогда все казалось таким простым и понятным, а теперь каждый день ждёшь с тревогой и что самое невероятное – боишься не за себя, а за других.

– Вот этих чувств и боятся в Крепости, раньше они спали в тебе, либо их приглушали препаратами, которые вводили нам в школе, вместе с прививками и сказками о долге и верности ради будущего человечества. Но ты пробудился, и сейчас твой организм, не привыкший, к таким психологическим нагрузкам заставляет тебя вернуться в спокойное и тихое время. Только ты уже не сможешь. Настоящим человеком быть трудно, но очень интересно.

– Почему ты всегда отличался? И Ева. Она говорила, что всегда была бунтаркой, даже в школе. И все последующие события вы оба воспринимали иначе, нежели я или Аня.

Гера снова почесал свое ухо.

– Думаю, дело в нашей родственной связи. Мы близнецы, которые всегда чувствовали, что чего-то не хватает. Это чувство неполноценности было со мной, сколько я себя помню, оно давало понимание непохожести на остальных. И я все время искал эту невидимую связь с кем то. Но нашел для меня ее ты, – Гера широко улыбнулся. – Я так рад, что не отказал тогда в просьбе одному фанатику Крепости, ведь это решение дало мне и друга, и сестру.

– Я тоже рад, – слегка помедлив, ответил Андрей. – Счастье, которым я, якобы тогда обладал, было ненастоящим. Меня научили так думать. И хотя сейчас мое сердце неспокойно, оно подсказывает, что я там, где должен быть и с теми, с кем нужно.